Нет, не для этих. Скорее для таких, как Пашенька из повести Толстого «Отец Сергий». «А сами-то вы себя, конечно, к избранным причисляете?» – говорит мне кто-то вкрадчивым голосом следователя Порфирия Петровича. Нет, себя я к избранным не причисляю. Я вообще против деления людей на избранных и быдло. Я знал профессоров философии, которые были совершенные уроды, и знаю простых людей, внутренне весьма интеллигентных. Я хочу сказать следующее. За то время, пока я пишу эту книгу, я настолько привык к новой модели реальности на движущейся ленте Мёбиуса, что мне кажется, будто я реально живу на ней. Это решило много моих внутренних и внешних проблем уже хотя бы потому, что в этой модели внутреннее переходит во внешнее и наоборот. По-видимому, моя модель имеет если не этическое, то психотерапевтическое измерение. Возникает вопрос: чем отличается смысл в обыденной реальности от смысла в новой модели реальности? Можно сказать, пользуясь терминологией Делёза, что если обыденный смысл просто существует, то в новой модели реальности смысл «упорствует». Рассмотрим такой фрагмент из «Логики смысла»:

Но обыденный смысл зависит от обозначаемого, от денотата. В этом плане в традиционной онтологии предложения «Бог есть» и «Бога нет» имеют противоположные смыслы. В новой модели реальности все по-другому. Бог там ни есть, ни не есть, поскольку лента все время крутится. Вообще понятие «существовать» неприменимо к новой модели реальности. Можно упорствовать, кричать, бежать, но не существовать. Это как бы антипарадокс сингулярного существования, в соответствии с которым мы не можем говорить, что круглого квадрата не существует – ведь мы можем о нем говорить. В новой модели реальности этот парадокс не имеет силы, так как там нет деления на круги и квадраты, там все слишком расплывчато. Так что же такое смысл в новой модели реальности? Это дизъюнктивный синтез энтропии и информации, вспышка от встречи двух движущихся в противоположные стороны векторов. Но как это можно себе представить? Как уже говорилось, в новой модели реальности нет разграничения слова – вещи – предложения – факта. Если кто-то говорит: «Витгенштейн», – это означает не просто слово Витгенштейн, вещь Витгенштейн, предложение и факт Витгенштейн. Можно ли сказать, что Витгенштейн – это письменный стол, на котором лежит «Логико-философский трактат»? Можно ли сказать, что Витгенштейн и «Логико-философский трактат» это одно и то же? Я могу сказать: «Дай мне, пожалуйста, Витгенштейна, он лежит там, на столе», имея в виду книгу «Логико-философский трактат». Имя не фигурирует самостоятельно, так же как предмет не фигурирует самостоятельно в мире. Имя фигурирует только в составе элементарной пропозиции, а предмет в мире – лишь в составе положения вещей. В этом смысле «стол» и «Это стол» для Витгенштейна одно и то же, потому что не существует такого контекста, где имя «стол» функ ционировало бы само по себе. Даже в словаре имя существует неразрывно со своим определением. С другой стороны, любая про позиция логически сводима к элементарной пропозиции, является ее функцией истинности. Поэтом у, например, пропозиция «Витген штейн – великий философ» и условно элементарная пропозиция «Это Витгенштейн» – одно и то же. Итак, шесть сущностей: «предмет» Вит ген штейн, его картина – «имя» Витгенштейн, «положение вещей» – «Это Витгенштейн», его картина – «элементарная пропозиция» – «Это Витгенштейн», «факт» – «Витгенштейн – великий философ» и его картина – «пропозиция» – «Витгенштейн – великий философ». Все это, по сути, одно и то же. Более того, нельзя сказать «Это не Витгенштейн, это Фрейд». В определенном смысле Витгенштейн – это Фрейд. Человек начинает читать Витгенштейна, но потом оказывается, что это Фрейд. В каком-то отдаленном смысле это напоминает игру в бисер. Можно ли сказать в таком случае, что в новой модели реальности вообще отсутствует стабильность? Скорее, как в квантовом мире, там господствует нелокальность.

Можно сказать также, что в новой модели реальности господствует симультанность. В этом смысле она похожа на мир гипоманиакальной личности (см. главу «Поэтика гипомании» книги «Введение в шизореальность»)