Розу иногда так и подмывает это сделать. Чтобы обиделся и отвязался.

Но ведь он все равно не отвяжется! Вечно будет ни с того ни с сего возникать на ее пути!

Вот и сейчас: ну откуда он взялся?! Каким дурацким ветром его принесло в подземный переход на площади Лядова?!

– Чего тебе, Чихов? – неприязненно спросила Роза.

– Сегодня дежурит Женька, – ответил тот.

Женька – чиховский двоюродный брат. Он работает охранником в кинотеатре «Октябрь» на Большой Покровке. И когда Женька дежурит, Чихов может ходить в кино хоть на все сеансы подряд, хоть во все залы одновременно. Надоест смотреть кино – может терзать игровые автоматы, пока мозг не скрутится в трубочку.

Ну, в обычные дни Чихову особо не до кино и автоматов: в их школе с французским уклоном столько задают, что можно тихо помешаться. Или буйно – это уж от крепости нервной системы зависит… Зато в выходные или в каникулы Чихов практически живет в «Октябре». И даже иногда приглашает пожить с собой кого-нибудь из одноклассников.

Например, Розу Карамзину, которую считает своей собственностью.

Чихов, конечно, уверен, что она сейчас должна восторженно заорать: «Спасибо, дорогой Чихов! Пошли в «Октябрь» скорей!»

Даже не спрашивая, что там вообще идет, какой фильм.

Впрочем, зачем спрашивать? Роза и так знает, что там идет «007: Спектр».

Новый Джеймс Бонд!

Ну и какие могут быть причины у нормального человека, чтобы не пойти и не посмотреть – бесплатно! – нового Джеймса Бонда?

Не существует таких причин. Кроме одной: нет настроения.

– Иди один, Чихов, – буркнула Роза. – Что-то неохота мне в кино.

– А че так? – удивился Чихов.

Вот зануда.

– Да вот так, – пожала плечами Роза. – Бывает!

– Слушай, а что ты тут делала с утра пораньше? – спросил Чихов. – Хотела ко мне в гости зайти?

И чрезвычайно глупо хихикнул.

Ну да, Чихов ведь неподалеку живет… как раз в том доме, где эта самая «Павловская курочка», – Роза совершенно забыла! Так что ничуть не удивительно, что он возник в этом переходе!

– В медицинский центр ходила. А теперь до свиданья! – буркнула Роза и отвернулась, но Чихов – самый известный в мире репей! – вцепился в ее рукав:

– Идем в «Октябрь»! Там новая выставка: «Город, которого нет, в фотографиях».

Роза оглянулась:

– Выставка старых фотографий? Прикольно…

– Еще как! – сказал Чихов, самодовольно улыбнувшись.

Вовремя он бросил козырную карту! Теперь Карамзина никуда не денется и пойдет-таки с ним в «Октябрь». Само собой, весь первый сеанс она будет шляться вдоль стен кинотеатра, надолго прилипая то к одной, то к другой фотографии, чуть ли не обнюхивая их, а некоторые даже переснимая на свой мобильник. У нее совершенно патологическая (по скромному мнению Чихова) страсть к картинам и фоткам с городскими пейзажами. Карамзина и не скрывает, что после школы пойдет в Строительную академию. Будет архитектором или реставратором старых зданий.

Все в их школе намерены продолжать образование непременно во Франции, и непременно в Сорбонне (резиновая она, что ли, эта Сорбонна?!), а Роза Карамзина мечтает о Строительной академии.

Ну и ладно, пусть будет кем хочет, главное – чтобы пошла сейчас с Чиховым в кино. И даже если они пропустят первый сеанс, можно будет остаться на второй или на третий. Ведь сегодня Женька дежурит!

Однако Чихова ждал сюрприз.

Карамзина вовсе не липла к каждой фотографии и не разглядывала ее по четверти часа, буквально водя носом по стеклу и бормоча непонятные слова типа «портик», «фриз», «бордюр», «эркер» и прочую архитектурщину, которой она любит щегольнуть надо или не надо.

Она пролетела вдоль стен, лишь искоса поглядывая на снимки, как будто искала что-то конкретное. И вдруг замерла перед одной фотографией, словно ее к полу прибили.

Чихов подошел, тоже уставился на фотку.

Какое-то место вроде знакомое… Вдали большая церковь, а на улице, по которой проложены трамвайные рельсы, стоит кирпичный дом. Довольно скучный и слишком уж строгий. Одна стена вообще глухая; в другой – ровные ряды унылых окон.

Под фотографией подпись:

«Здание построено в 1900 году по проекту архитектора Лисина. Здесь был размещен приют для малолетних сирот под присмотром сестер Крестовоздвиженского женского монастыря. После 1917 года помещение использовалось как приют для беспризорников, который был преобразован в детский дом имени Красного Флота и оставался таковым до 1995 года. После пожара, уничтожившего все внутренние переборки, здание было практически все снесено. Теперь от дома остался только брандмауэр. Прекрасная площадка в центре города по-прежнему пустует, никакого нового строительства там не развернуто. Увидеть печальные останки этого архитектурного памятника минувшего века можно на соседней фотографии».

– Вау! – заорал Чихов, взглянув на эту самую соседнюю фотографию. – Да это ж наша улица! Здесь как раз трамвай поворачивает! А я-то думаю – что за место такое знакомое?! Правильно, там же эта церковь до сих пор стоит! А вот мой дом!

И он ткнул пальцем в стекло, показывая на угол серого здания с вывеской «Павловская курочка».

– А это что? – странным голосом спросила Карамзина, показав на уродливые остатки кирпичной стены, торчавшей на том месте, где раньше находился приют, он же детский дом.

– Как что? – удивился Чихов. – Тут же русским языком написано: брандмауэр. Да я его каждый день вижу, когда в школу иду. Вон там, чуть сбоку, прямой путь как раз на площадь. Народная тропа. Конечно, в такую слякоть там делать не фиг – ноги до колен промочишь, – зато в хорошую погоду реально сокращаешь путь.

– Погоди, – все тем же странным голосом проговорила Карамзина, – а где дом?!

– Какой? – не понял Чихов. – Бывший приют, что ли? Да он же сгорел и его разрушили. Читать разучилась?

– Да нет же! – сердито воскликнула Карамзина. – Там стоит другой дом, ужасно нелепый. Очень старый, обветшавший, может быть, тоже начала прошлого века! И забор есть – щелястый, ветхий…

– Да нету там никакого деревянного дома, ты что, Карамзина? – усмехнулся Чихов. – Я его не видел никогда!

– Если ты чего-то не видишь, не факт, что этого не существует, – с высокомерным видом отозвалась Карамзина, и Чихов чуть не взбесился:

– Да под этим брандмауэром все травищей позаросло! Даже из него, видишь, березка растет! – Он снова стукнул пальцем по фотографии, причем довольно яростно.

– Ты, братан, шибко не стучи, – послышался рядом недовольный голос Женьки. – Я тут, понимаешь, за порядком должен смотреть, а ты вот-вот стекло расколотишь!

Чихов обернулся с виноватым видом: