— Скажите ей, пожалуйста, что я скоро к ней загляну.

— Неприятности ведь остались позади, не так ли? — спросил Джеймс, пристально глядя на Пако.

Тот что-то промычал в ответ. Он пока не до конца отошел от своего сна, и присутствие Лоры изрядно его смущало. Наконец дар речи к нему вернулся:

— Все в порядке, Джеймс. У меня немного одеревенела спина, но это пройдет. А у вас еще остались батские булочки?

— Для вас, молодой человек, всегда пожалуйста!

Лора уже забыла свою хаотичную ночь в пенной ванне и под конец утра наведалась в «Харчевню Тетушки Адель». Аделина только что закончила подготовку к обеду и встретила журналистку с искренним облегчением.

— Ну и история! Вы нас напугали. Лес может быть опасным, особенно для приезжих.

— Мне стыдно, что доставила вам столько волнений. Нам просто не повезло. Мы хотели прогуляться по лесу Барад — тамошние леса такие таинственные, окружены столькими легендами… В общем, не буду вам рассказывать, вы и сами все это знаете лучше меня!

Обе женщины устроились за столом в глубине зала.

— Не совсем, — призналась Аделина, — потому что на самом деле я никогда там не была. Тетушка Адель в детстве проводила там много времени, это даже стало ее любимым местом для игр, но меня никогда туда не водили. Честно говоря, я об этом и не просила.

Журналистка достала мобильный телефон из сумочки.

— Хочу вам показать кое-что: вам что-нибудь говорят эти знаки?

Аделина нахмурилась. Она явно впервые увидела пять кругов, связанных между собой.

— А что это такое?

— Я бы и сама хотела знать, потому что этот знак преследует меня со времени моего приезда сюда. Я видела его в нескольких местах в лесу, там он был вырезан на древесной коре, видела его также на коврах в «Шести Столпах», а в первый раз он мне попался на выпавшем из блокнота листке, который лежал в коробке вместе с фотографиями вашей двоюродной бабушки.

Аделина дивилась показанным ей символам и выглядела совершенно сбитой с толку.

— Ничем не могу вам помочь. Мне это абсолютно ни о чем не говорит.

— А можно еще раз заглянуть в комнату вашей бабушки? Совсем ненадолго. У меня чувство, что не хватает нескольких элементов головоломки, которую мы не изучили как следует.

— Вообще-то…

Молодая женщина колебалась. Она не совсем понимала Лорину просьбу.

— Послушайте, нам пора на столы накрывать, но если хотите, можете подняться. Вы же знаете дорогу. А я…

— Спасибо, Аделина. Я быстро, обещаю.

Лора установила, что со времени ее последнего визита в комнате Тетушки Адель ни к чему не прикасались. Заношенный халат так и не был убран с плетеного стула, а слой пыли, покрывавшей ночной столик, стал еще толще. Она открыла ставни, и комнату залило резким светом. Лора пробежалась пальцами по шкафу, внимательно осмотрела его изнутри, пытаясь отыскать там малейшую зарубку, хоть что-нибудь, напоминающее вблизи или издали один из таинственных знаков. Потом подняла глаза к потолку, встала в один угол комнаты, потом в другой, пока ее взгляд в конце концов не уткнулся в написанную неуверенной рукой акварель на стене. Сняв ее, Лора обнаружила на обратной стороне сложенный вдвое и приклеенный скотчем листок бумаги. Она отклеила его, быстро пробежала глазами, потом положила на кровать, рядом с акварелью. Ошеломленно постояла несколько минут, не издавая ни звука, прежде чем признала очевидное: ключ к разгадке был здесь с самого начала.

Лора вернулась на «Ивовую мельницу» вместе с картиной. Вопреки всем ожиданиям Аделина подарила ей акварель без каких бы то ни было сентиментальных излияний, сожалений и причитаний. «Я знаю, что она вас любила, так что ей это было бы приятно. А раз вы, похоже, ее хотите, то…» Журналистка не заставила себя упрашивать и сердечно поблагодарила внучатую племянницу Тетушки Адель, прежде чем унести акварель под мышкой, даже не потрудившись завернуть ее.

Пако сфотографировал ее под самый обрез рамки, подобрав освещение таким образом, чтобы сделать изображение как можно контрастнее, потому что кое-где краски уже начали блекнуть. Сфотографировал он и часть текста, найденного на листке за картиной. Это был стихотворный отрывок на латыни, который ответственному секретарю редакции предстояло перевести или же, что еще лучше, выяснить, откуда он был взят. Буквы уже немного стерлись, но по большей части стихи все-таки можно было прочитать:

Несмотря на свои панк-роковые наклонности, Дафна страстно увлекалась историей и старинными текстами и даже была весьма эрудирована в этой области. Лора всецело ей доверяла и не сомневалась, что та со всем рвением изучит документы, чтобы выяснить, что там и к чему. Через час ей были отправлены файлы со снимками, и Дафна ответила, что сделает все от нее зависящее, уточнив все же, что твердо обещать ничего не может.

Тем временем фотограф, ничего не говоря Лоре, которая попросила мадам Ватсон разрешения воспользоваться ее кухней, собрал воедино снимки всех символов, обнаруженных в лесу и в «Шести Столпах», и предпринял свои собственные поиски в интернете. Несмотря на недостатки исходных изображений и проблемное соединение кое-каких элементов, ему все же удалось найти эквивалентные фигуры, несколько копий которых он сохранил.

Продолжая свои поиски, он просмотрел множество сайтов, посвященных различным символам: у некоторых были псевдонаучные тенденции, другие склонялись к эзотерическим теориям. А он все искал и искал, не осмеливаясь побеспокоить свою начальницу, поскольку слышал, как та хлопочет у плиты. Прошло уже больше часа, как она заперлась на кухне вместе с Маргарет, которая выполняла при ней роль поваренка.

Склонившись над рабочим столом, где были нарезаны на маленькие кубики многие овощи, Лора внимательно читала вторую часть текста на листке, найденном за акварелью. Под латинскими стихами был записан круглым, старательным, почти ученическим почерком полный рецепт блюда, названного «фрикасе долголетия». Дозировки в нем не были точно отмечены, имелись только довольно расплывчатые указания: «чуточку», «добрую четверть», «по твоему вкусу», «несколько ломтиков», «изрядный кусок», «вволю», «не слишком много»… С помощью мадам Ватсон кушанье было приготовлено в полном соответствии со вкусом и чувством равновесия, свойственным им обеим. Оно томилось два часа в невысокой чугунной латке. Когда пришло время пробовать, на кухню были приглашены Джеймс и Пако. Все сошлись на том, что варево получилось довольно своеобразным. Никто не сумел определить его иначе.