– Если ты и дальше будешь слушаться, – укоризненно прибавил Марш, – то дяде Торли придется строго поговорить с тобою. Кстати, я еще не хвастался, что достал для тебя редкий портвейн? Только не спрашивай, как я его раздобыл. – Он заговорщицки подмигнул ей. – Такого вина в Лондоне не сыщешь!

– Торли, я не понимаю тебя! – Силия растерянно взглянула на собеседника.

– Да, я, как всегда, «неподражаем и блистателен»! – гордо заявил вдовец. – И чего же ты не можешь постичь?

– Минуту назад ты выкрикивал в мой адрес угрозы, а теперь собираешься угощать дорогим портвейном!

– Живи сам и давай жить другим! – пожал плечами маклер. – Это мой девиз. В конце концов, Силия, мы с тобою вдвоем умудрялись мирно уживаться под одной крышей целых полгода.

– Да. Но только потому… – Силия смолкла, не закончив фразы.

– Почему же ты спустилась к нам сейчас, девочка? – с нажимом произнес Марш.

– У меня была назначена встреча с доктором Феллом.

Торли не мог скрыть удивления:

– Ты знакома с доктором Феллом?

– Да, – просто кивнула сестра Марго. – И очень хорошо.

Впервые за сегодняшний день взгляды Силии и Холдена встретились, и даже на расстоянии оба почувствовали, как между ними протянулась незримая нить. Однако Силия тут же покраснела и отвернулась.

– Полагаю, – проговорила она, сглотнув ком в горле, – все присутствующие уже знакомы друг с другом? Кроме мистера Дерека Херст-Гора и… сэра Дональда Холдена.

Тени сгущались. Соперники пожали друг другу руки.

– Весьма рад! – Член парламента сверкнул белозубой улыбкой. Вблизи его лицо, обрамленное волнистой шевелюрой, выглядело гораздо старше, а глаза смотрели жестко и проницательно. – Вас, должно быть, удивил мой визит? Не удивляйтесь – я успеваю повсюду. А с Силией мы старые Друзья и не раз чудесно проводили время!

«Надо же! Так уж и чудесно?» – мысленно съязвил Холден.

– Мы только что беседовали в ее комнате, – учтиво продолжал мистер Херст-Гор, излучая доброжелательность. – И Силия поведала мне вашу историю.

– Вот как? – с вежливым интересом произнес Дональд.

– И знаете, что я подумал? Что вы – будто не указанный в пьесе персонаж. Вас нет в списке действующих лиц, а вы вдруг появляетесь. Такой таинственный незнакомец.

– Странно, но я нечто подобное подумал о вас, – отозвался Холден.

– Мой дорогой друг, неужели?! – воскликнул Дерек. – И что же вы подумали?

– Я представил вас на сцене в роли Мефистофеля, а Торли должен быть Фаустом.

Глаза мистера Херст-Гора сузились.

– Вы, похоже, очень тонко чувствуете некоторые детали, – с невольным уважением проговорил он.

– Я надеюсь, мы все постараемся тонко ощущать разные детали, чтобы разобраться с этим убийством, – бросил Дон.

– Ну да! – Дружелюбно рассмеявшись, мистер Херст-Гор, казалось, пропустил мимо ушей смысл этих слов. – Думаю, с помощью доктора Фелла мы быстро разберемся со всякой мрачной чепухой, со всеми этими дурацкими убийствами и самоубийствами. Все вернется на круги своя, и мир снова будет прекрасен, вот увидите. И знаете, я бы даже сказал…

– Эй! – пророкотал от окна громоподобный бас. Доктор Фелл напомнил о себе еще и резким постукиванием металлического наконечника трости о пол. Совсем как заправский пират, он вращал головой из стороны в сторону и шевелил своими бандитскими усами, грозно раздувая ноздри. – Сэр, я чрезвычайно признателен вам за доверие и хотел бы надеяться, что мир снова будет прекрасен. Меня также радует (гром и молния, действительно радует!), что здесь установилась хотя бы внешняя дружелюбная атмосфера. Ведь в этой уютной маленькой нише, где мы с вами расположились, сам воздух пропитан ненавистью. Сдерживайте свои эмоции, иначе мы зайдем в тупик.

– Вы, кажется, проводили здесь опрос свидетелей? – вмешалась в разговор Силия.

– Есть только один свидетель, которого я хотел бы выслушать, – ответил доктор.

– Да? И кто же это? – поинтересовался Торли.

– Вы, разрази меня гром! – ответил Гидеон Фелл. От грозного пиратского вида не осталось и следа. Старинный друг «второй мамочки» подался вперед, упершись левым локтем в стол. – Там, наверху, – он указал тростью на потолок, – умерла женщина. Ее умертвили с такой изобретательностью, что любой врач в такой ситуации принял бы смерть пациентки за естественную. Непосредственно над нами находится та самая ванная комната, где в аптечке был обнаружен (или не был обнаружен) флакон с ядом.

– Был! – крикнула Силия.

– Нет, не был, – спокойно возразил Торли.

Но Гидеон Фелл не счел нужным обратить внимание на эту перепалку.

– В течение трех последовавших за принятием яда часов – между половиной двенадцатого, когда все обитатели дома разошлись по спальням, и четвертью третьего, когда доктор Шептон осмотрел женщину в первый раз, – мистер Марш был единственным человеком, видевшим жертву, подходившим близко, прикасавшимся к ней и слышавшим ее голос. Если мистер Марш не утаит правды, мы установим истинный ход событий. Но если блистательному мистеру Херст-Гору удалось убедить нашего друга хранить молчание… А у меня есть основания полагать, что это так…

Дерек Херст-Гор издал протестующий возглас, между тем как Торли, выступивший из-за спинки кресла Силии, вышел на середину.

– Я обещал вам рассказать о произошедшем в ту ночь. И я сдержу свое слово, – заявил он.

– Прекрасно! – одобрительно воскликнул доктор и направил палец на Торли: – А теперь опишите всю картину событий снова. Вы вчетвером вернулись от Локи. Что случилось потом?

– Ничего… Мы все отправились спать.

– Нет, нет! Так дело не пойдет! – простонал доктор Фелл, сморщившись и прищелкнув пальцами. – Пожалуйста, поподробнее! Вы же не рухнули в постель прямо с порога?

– Почему? Силия, например, так и поступила, – пожал плечами маклер. – Насколько я понял, игра в «убийцу» очень расстроила и утомила ее. По правде сказать, я и сам не испытывал особого удовольствия.

– Что в это время делали остальные? – настаивал доктор.

– Марго, Дерек и я прошли через галерею в Синюю гостиную. Там уже горел камин и стоял графин с виски. Комната… была уже убрана к празднику, а елку мы собирались наряжать на следующий день.

Холден внимательно разглядывал лица собравшихся. У сэра Дэнверса Локи выражение лица несколько отстраненное и в то же время настороженное. У Дорис, раскрасневшейся явно не от духоты, – расстроенное. Похоже, услышанное лишило ее дара речи. Девушка сейчас вряд ли смогла бы произнести хоть слово, даже в случае крайней необходимости. Член парламента прислонился к стене и опустил глаза. А Силия…

Что, черт возьми, случилось с Сидней?! Почему девушка не хотела видеть его? Отчего она даже сейчас отводит взгляд? И какая причина заставила Силию всем своим видом предупреждать: «Держись на расстоянии!»?