– Пожалуйста, – умоляла Инна.

Может, и вправду отключить? Но что это даст? В ту секунду, как он это сделает, тут же объявятся квантовиты и убьют и его, и ее. Но если он этого не сделает, она тоже умрет, а он останется один в этом холодном и никчемном мире.

– Что за бред ты несешь? – в край разозлилась Мизуки. – Будь они квантовитами, их бы вышвырнуло из города!

Но Фера невозмутимо на нее посмотрел:

– Нет, не вышвырнуло бы. Дело в том, что Агнету с Элин изгнали из нашего общества много лет назад, а в наказание дали им принять средство, которое избавляется от всего неопределенного в организме, и заменяет на определенное. Они оказались оторваны от всех своих альтернативных версий и возможности видеть суперпозицию.

Но Мизуки отказывалась верить в эту чушь. Фера с самого начала показался ей темной личностью. Откуда квантовитам взяться в Форисе? Неужели никто бы не заметил появления в городе двух странных личностей? Они же не на Земле, у них приезжих не бывает. Любое обновление в составе вызвало бы вопросы.

Агнета покачала головой:

– Да нет, не может такого быть… Почему тогда я этого не помню?

– У вас ложная память. На самом деле существовали другие, настоящие Агнета и Элин, а вы лишь заняли их место, – пояснил Фера. – Агнета, подумай. Ты же помнишь, как несколько лет назад погиб твой муж. Тебе никогда не казалось, что с того момента твоя жизнь шла как-то не так? У тебя не было чувства, что ты не там, где должна быть?

– Ну…, – женщина растерялась. – Вроде да…

– Это потому, что, начиная с того момента, настоящую Агнету заменила ты. На самом деле погиб не только твой муж – утонула вся семья. И на их место поместили вас. Но вы не люди. Именно поэтому вам все так сильно кажется неправильным.

– Да это еще ничего не значит! – заявила Мизуки. – Каждый житель Фориса хоть раз в жизни испытывал чувство, что живет неправильно, и лучше было бы ему родиться где-нибудь еще. Если так рассуждать, то я тоже квантовит.

– Вы очень высокого роста, и ваши пропорции удлинены по сравнению с остальными людьми, – продолжил Фера.

– Верно, – согласилась Агнета.

– Высокий рост – распространенное явление в наши дни, люди эволюционируют, развиваются, естественно, они увеличиваются в росте, – возразила Мизуки. – Да и вообще: внешне мы, может, и похожи на квантовитов, но у нас совершенно разная физиология. У вас кровь белая, а у нас красная. Неужели за всю жизнь этого никто не заметил?

Агнета нахмурилась:

– А ведь знаешь, Мизуки, тут есть одна странность… Дело в том, что меня никто никогда не обследовал.

– Как и меня, – добавила Элин. – Я никогда ничем не болела, только близорукостью.

– Хорошее здоровье – еще не признак квантовита, – не сдавалась Мизуки.

– Но это еще не все, – Агнета нервно накрутила рыжую прядь волос на палец. – Я всю жизнь до смерти боюсь врачей… Я даже ни разу не прошла обследование в институте, хотя и Эриксон, и Новак проводили их. Только сегодня я вылезла из окна, лишь бы не сдавать кровь на анализ. Почему я их так боюсь?

– Вас загипнотизировали и приказали избегать врачей и проверок всеми возможными способами, – сказал Фера.

Мизуки топнула ногой от раздражения. В то, что в Форисе живут отверженные квантовиты, ей не хотелось верить. И, чтобы доказать это, она вдруг изо всей силы вцепилась ногтями в ладонь Элин. Та вскрикнула и отдернула руку. Мизуки смотрела на нее широко открытыми глазами. Кровь, выступившая из ранок, была белой.

Элин растерянно смотрела на свою руку, в то время как Мизуки испуганно пятилась. Поначалу она подумала, что это обман зрения – ну не может такого быть, чтобы ее кровь была белой. Девушка даже сняла очки, протерла стекла специальной тряпочкой, которую всегда с собой носила, и надела снова – результат тот же. Мама в шоке схватила ее руку:

– Смотрите-ка, и вправду белая…

– Теперь вы мне верите? – спокойно произнес Фера.

– Но как это возможно? – сомневалась Элин. – Если существовали другие Элин и ее мать… почему никто не заметил подмены?

– Семья Даль жила очень обособленно и почти ни с кем не общалась. По общим внешним параметрам вы вполне им соответствовали. А что касается деталей – вас все равно никто не знал достаточно хорошо, чтобы заметить не ту длину пальцев или что-то в этом роде.

У Элин закружилась голова. Она смотрела на свои руки, свои бледные, тонкие и немного более длинные, чем надо, руки, покрытые белой кровью, и ей казалось, что они принадлежат кому-то другому, а не ей. Девушка попыталась вспомнить, когда она в последний раз ранилась – и не смогла. По правде говоря, она всю жизнь была даже слишком осторожна, избегала конфликтных ситуаций, не выделялась, соблюдала технику безопасности, при малейшем признаке опасности отступала – Элин полагала, что просто у нее такой характер, но теперь… В висках пульсировала боль, пораненную руку саднило, и девушка ощутила, что к ней подкатывала паника.

А потом она оглянулась на Мизуки, которая стояла в стороне и смотрела на нее так, как будто Элин участвовала в том побоище два месяца назад. Этот осуждающий взгляд иголками впился в тело девушки, которая пыталась осмыслить полученную информацию.

– Но почему мы оказались здесь? – мать держалась гораздо более хладнокровно. – За что нас сюда заслали? И разве они могли такое сделать?

– Я мог бы вам все это объяснить, но наше время ограничено, – несмотря на очевидную спешку, голос Феры звучал так, как будто у него в запасе было все время мира. – В городе есть только три человека, имеющих доступ к генератору защитного поля, и, к сожалению, один из них Алистер Кроссман. Он вот-вот выключит защитное поле, после чего здесь появятся квантовиты.

– Но с чего вы вообще взяли, что Кроссман отключит поле? – засомневалась Мизуки. – А если он это сделает, разве это не означает, что у него будут на то веские основания? Все-таки он ученый.

– В этом случае он будет руководствоваться только своими чувствами и эмоциями, – сухо продолжал Фера. – И эти чувства будут так сильны, что ваших слов он не послушает.

Инну всю трясло, а еще она ощущала неизвестно откуда взявшуюся тягу. Ей казалось, что кто-то пытается вырвать ее из помещения, словно огромная когтистая лапа схватила ее. Мощь поля набирала обороты и, похоже, девушка была уже недалека от того, чтобы просто-напросто оказаться выброшенной