за пределы города. Однако она была не на улице, а в помещении, и, чтобы это произошло, ей пришлось бы преодолеть множество стен.

Наверное, если бы ее не обнимал Кроссман, она бы давно уже заорала во все горло. В глазах мужчины застыло отчаяние. Почему он не отключит поле? Или почему не выпустит ее из города? Впрочем, конечно, все это слишком опасно. Даже если поле перестанет воздействовать на ее тело, ей не выжить. Квантовиты поймают ее и убьют. Просто убьют и съедят. Неужели нет никаких шансов?

Альтернативные версии Инны еще пытались что-то вякать на тему того, что нужно убедить Кроссмана… Девушка задрожала всем телом, и он прижал ее к себе еще крепче. Почему-то его прикосновения немного успокаивали боль. Сознание Инны куда-то уплывало, все голоса сливались в сплошную какофонию. Суперпозиция продолжала кружить перед глазами. «Да сделай уже что-нибудь, наконец!» – произнесла какая-то из альтернативных версий. Но что сделать? «Ты что, совсем уже? Не знаешь, как надо мужчин убеждать?». Находись Инна в здравом уме, она бы ни за что на это не решилась. Но сейчас ее рассудок помутился, а материальное и нематериальное переплелись так сильно, что понять, где начинается реальность, было практически невозможно. Потянувшись, Инна коротко поцеловала Кроссмана в губы.

Мужчина от неожиданности замер. Инна не дала ему опомниться и снова поцеловала, на этот раз более требовательно.

– Инна, что ты делаешь? – медленно и осторожно спросил мужчина.

Он еще спрашивает? Она хотела вновь поцеловать его, но Кроссман взял девушку за руки и попытался отстранить от себя.

– Инна, пожалуйста, перестань, – сказал он.

Перестать? Она этого не хотела. Прижиматься к Кроссману оказалось неожиданно приятно, и она была готова на все, чтобы сохранить это чувство.

– Слушай, ты сейчас больна, и твой рассудок помутнен, – тем временем настаивал мужчина.

Инна бы с удовольствием забыла обо всем и просто продолжила бы его целовать… наверняка рано или поздно он бы сдался и прекратил сопротивляться… но в этот момент альтернативные версии напомнили ей о том, зачем она это делает. Не для удовольствия. Ей нужно убедить его помочь ей.

Напоследок Инна скользнула губами по его щеке, а потом уткнулась Кроссману в шею и застонала.

– Больно, – со страданием выдавила она. – Я умираю.

– Нет, – твердо произнес Кроссман. – Ни за что.

– Я умираю, – повторила Инна. – И лекарства не будет.

Мужчина оглянулся на громко орущих ученых и вздохнул. Этим людям ни за что не изобрести лекарство, пока они в таком состоянии. Он снова посмотрел на Инну. Девушке было так больно, что она не могла прекратить стонать. И в этот момент словно чьи-то руки схватили ее и дернули к стене.

Инна чувствовала, как ее атомы, перешедшие в суперпозицию, пытаются пройти сквозь прочную поверхность – но она слишком прочна. Тут как будто кто-то выстрелил из миллиона ружей, находящихся под разными углами – пули прошибли практически все ее тело. Инна не выдержала и громко закричала, закричала так, как не кричала еще никогда в жизни.

– Инна! – с испугом воскликнул Кроссман.

Девушка замотала головой. От ее крика все остальные в комнате бросили свои дела и посмотрели на нее – хотя сама Инна этого не замечала. Ей было слишком больно, чтобы она могла думать хоть о чем-то еще.

Кроссман с отчаянием огляделся, а потом на его лице отразилась решимость. Похоже, иного выхода не было. Вздохнув, он стрелой вылетел из комнаты.

У Инны не было сил размышлять о том, что только что произошло… она только надеялась, что Кроссман поторопится. А то, судя по интенсивности боли, ей осталось недолго.

Последние полчаса слились для Мизуки в один бесконечный поток, несущийся к обрыву. Каким бы шоком для нее не было то, что среди жителей Фориса оказались бывшие квантовиты, времени на эмоции не осталось. Рави, вероятно, уже мертв, но, если верить этому странному якобы вегетарианцу, Инна еще жива, но она в серьезной опасности, потому что Кроссман собирался отключить поле. Пришлось положиться на слова Феры, объединиться с Агнетой и Элин и на скорости звука побежать на электростанцию. Бежать по улице, не обращая внимания на то, как она безлюдна, и на то, что холодный ветер усилился и почти сдувал девушку в сторону границы города – словно квантовиты повлияли на погоду и использовали ее, чтобы вытащить из города последних оставшихся в нем людей. Бегом, бегом… В сердце жжется, дыхание сбилось, мышцы болят, но останавливаться нельзя – они и так уже потеряли много времени, пока сомневались в словах Феры. И Мизуки неслась стрелой, твердя себе, что отдохнет, когда Инна будет в безопасности.

Так как доступ к электростанции был ограничен, им пришлось разбить стекло в окне и пролезть внутрь через него. Осколки торчали во все стороны, и не обошлось без порезов. Смотреть на белую кровь было жутко, но Мизуки постаралась абстрагироваться от предрассудков. Может, они и квантовиты – но у них есть дело, которое нужно выполнить. Остальное подождет.

Уверенно осмотрев заполненное какими-то коробками полутемное помещение, Агнета двинулась к двери и вышла в коридор. Мизуки с Элин поспешили за ней. Какое-то время они шли в молчании. Во всем здании царила тишина, но тут раздался один звук. Это был топот бегущих ног. Услышав его, Агнета тоже понеслась – и только сейчас Мизуки обратила внимание на то, насколько изящны ее движения, и насколько большие шаги получается делать такими длинными ногами. Завернув за угол, женщина прижалась к одной из дверей спиной. К тому времени, как Мизуки добралась до нее, Агнета приняла решительный вид: сжала руки в кулаки и оскалила зубы. А ведь если она когда-то была квантовитом, то, вне всяческих сомнений, охотилась на менее разумных существ. Мизуки невольно задрожала.

Вот, бегущий человек появился в поле зрения. Это и в самом деле был Кроссман, вот только Мизуки еще никогда не видела его таким. Он бежал так быстро и с таким отчаянием, как будто от того, выполнит ли он то, что собирался сделать, зависела судьба всего Фориса. И при этом на его лице отражался страх – страх, что он опоздает, и произойдет нечто ужасное. Мизуки тут же подумала, что, должно быть, Инна находится в огромной опасности – правильно ли они поступают, намереваясь препятствовать мужчине?

Заметив их, Кроссман немного замедлился. Добежав до двери, он замер, и тяжело выдохнул:

– Доктор Даль, уйдите с дороги.

– Нет, доктор Кроссман, – процедила бывшая квантовитка. – Я не позволю Вам этого сделать.

– У меня нет на это времени, –