– Э-э, ты куда?! – воскликнул Большой.

– Надо спешить! – донеслось спереди, и впервые в синтетическом голосе проступили какие-то эмоции. – Иначе нас задавят массой!

Они переглянулись. Большой со злостью топнул ногой, подняв фонтанчик грязи, Яна развела руками. Ни слова не говоря, Атила побежал.

Мелькали черные кочки, коряги, кусты. Иногда кто-то оступался, едва не падал в грязь. Впереди колыхались полы кожаного плаща.

Вот и Некротопь. Против ожидания, Странник не сбавил хода. Клочья тумана ползли вверх, обвивая черные мертвые деревья. Пружинила, покачивалась земля под ногами, под ней глухо хлюпало. Не земля это – лежащий на поверхности слой умершей растительности и влажной грязи, и в любой момент он может разойтись под неосторожным путником. Камыш и осока больше не попадались, только сухие колючие стебли. И запах… кисловатый, прогорклый, специфический дух Некротопи. Здесь пала армия хана Батура, которую тот послал, чтобы захватить Знахаря. Где-то там, в иле, лежат тела солдат, чьи души так и застряли в болоте, не сумев вырваться из его вязких объятий в просторы Магосферы.

Атила тут бывал, но глубоко не заходил – опасно, это для хардкорных путешественников или любителей пройти сложные квестовые цепочки. Снова появилось ощущение чужого взгляда, он глянул на Книгу – смутные силуэты преследователей движутся в темноте с разводами зеленоватого мерцания. Это так сверху топь выглядит? Или здесь какая-то природная магия, мутящая картинку? Хорошо, что чит исправно слушается кристаллов, с управлением никаких проблем.

Снова отвлекшись на экран, он оступился и по колено провалился в вязкую жижу. Вскинул руку с Книгой, второй ухватился за приостановившегося Большого, вылез. Снова побежали. Впереди Яна, движущаяся прямо за спиной Странника, спросила:

– Если не Стикс, то кто управляет тварями?

Странник бросил на бегу:

– Игра. Она обрела себя.

– Да что это значит?! – выкрикнул Большой, но на этот вопрос ответа уже не получили.

Вскоре пришлось перейти на шаг. Начались обширные лужи и протоки между мягкими островками и черными кочками. Следуя за Странником, Атила заметил интересную вещь: пока озаренный бледным светом Шарда проводник движется прямо, все выглядит нормально, но стоит ему резко изменить направление, взять в сторону, и воздух уплотняется, будто пространство смещается или как-то преломляется. Странник будто продавливает его, изменяет под себя локацию. Потом всё вновь становится естественным: кочки, мох, торчащие из трясины коряги, заводи, где плывет огромный голубоватый диск спутника.

Тучи совсем разошлись, стало светлее. Атила приостановился, вглядываясь в обложку Книги. Теперь погоня стала видна лучше, и он воскликнул:

– Отлично!

– Что? – спросил Большой.

Они с Яной сразу тормознули, а Странник сделал еще несколько шагов и тогда остановился, глянул назад.

– Они там остались, на краю топи, – поведал им Атила. – Только мелочь типа василисков и крыс полезла дальше. Но и эти медленно так идут, неуверенно.

Яна спросила:

– А молчальники?

– Я их вообще не вижу. То ли идут дальше, то ли… не знаю. Но и твари не расходятся, топчутся на месте.

Издалека донесся обиженный рык огра, от которого по спине продрал мороз.

– Идем, – бросил Странник.

Как, интересно, ему удается манипулировать пространством в игре? У него супер-пупер навороченный чит? Или он сам – часть программы, а не человек? Нет, все же кажется, что ведет он себя по-человечески. Хотя что-то механическое, неживое в нем есть, но в его странностях, молчаливости, во всех поступках и жестах ощущается личность. Интересно было бы посмотреть на того, кто им играет.

– Вот оно! – обрадовался Большой.

Их провожатый остановился возле деревянного мостка, лежащего поверх островов травы и темных луж. За мостком виднелась хлипкая крыша избушки.

– Доски слабые, будем переходить по очереди, – объявил Странник.

Заскрипел мосток под его ногами.

– Слышали историю Знахаря? – шепотом спросил Большой. – Жил следопыт, бывший лекарь из Крайта. Больше интересовался происходящим в центре Пади, чем сбором артов. Хотел все узнать, постичь все тайны. И как-то он сумел пробраться к самой Цитадели, но там попал под пси-удар Конклава. Ну, они ж там до сих пор лежат в хрустальных гробах…

– В кристаллических, – поправил Атила.

– Да ну ладно, не важ…

– …И я слышала, что он попал под излучение Великого Портала, – перебила Яна.

– А я – что его поймали и ментально пытали клирики-молчальники, охраняющие подступы к Цитадели, – добавил Атила. – Но Знахарь не погиб, просто в мозгах у него что-то сдвинулось, и он обрел способность ощущать монстров и даже контролировать их.

– Да ну ладно, тогда сами рассказывайте! – обиделся Большой.

Никто ничего рассказывать не стал. Странник, оказавшись на той стороне, махнул им рукой.

Доски прогибались, роняя труху и влажные щепки, по черной поверхности бежали круги, дробя отражение Шарда. На середине мостка что-то заставило Атилу глянуть в воду. Между переплетенными водорослями застыло бледное лицо мертвеца. Кожа на лбу отслоилась и колыхалась, в проломленном черепе копошилась какая-то живность. А вон в стороне висит белесая тощая рука, и дальше виднеется тело, и еще лицо, еще… Не смотреть!

Уставившись на доски под ногами, Атила перебежал к Страннику и сказал Большому, шагнувшему на мосток третьим:

– Там мертвяки в воде, не пугайся, если что.

Большой, всплеснув руками, отступил.

– Да ладно, не робей! – Яна, оттолкнув его, сама вышла на мосток. – Они не опасны, это ж чисто для игрового колорита. Учись, малыш!

Она пошла по мостку, качая бедрами, как модель на подиуме. Все молча наблюдали, Большой кряхтел и переступал с ноги на ногу. Фобия у него, что ли, какая-то, боязнь утопленников? Яна широко улыбнулась, достигнув середины мостка. Из трясины высунулась бледная рука, схватила ее за лодыжку, и она завизжала.

Получилось очень пронзительно, переливчато. Хотя Атила подозревал, что и сам бы издал похожий звук. Должно быть, рука не просто схватилась, но и дернула – эльфа упала на мосток. Задергала ногой, вскочила. На другом берегу загудело, и в руку мертвеца врезался файербол. Взорвался снопом иск и языков пламени. Пахнуло паленым мясом, зашипела влага и рука убралась обратно в лужу.

Раздался звук, будто откупорили огромную бутылку вина. Трава, образующая архипелаг крупных и мелких островов, закачалась с мертвенным шелестом. В большой луже возле мостка вздулся пузырь, вокруг стоячая вода заволновалась, пошла волнами.

Яна уже бежала. У Большого жажда деятельности возобладала над разумом: он понесся на другой берег, на ходу кастуя файербол за файерболом и совершенно бестолково поливая ими топь вокруг. Позади остался шипящий пар, бульканье и клекот.