— Господин лейтенант, можно войти?

— Входите, Кардинале. — Он указал помощнику на стул и протянул пачку сигарет, тут же подумав, что в таком состоянии не стоило бы курить. Кардинале вежливо отказался.

— Нет, спасибо, я бросил.

— Ах да, вы мне говорили. О чем вы хотели поговорить?

— Я прочел все показания о маньяке… Том, которого мы ищем.

Кити вынул изо рта незажженную сигарету и чуть заметно подался вперед — к бригадиру.

— Да?

— Мне кажется, место преступления — это не самое важное в деле. Гораздо важнее, откуда шли жертвы.

— То есть?

— Все девушки возвращались домой из ночных заведений: баров, кафе, дискотек. Две из них там работали, а остальные четверо, включая последнюю, были завсегдатайками.

«Завсегдатайками? Неужели есть такое слово?» — подумал Кити.

— Откуда вы узнали, что они возвращались из ночных заведений?

— Из их показаний.

Вот именно. Это было в показаниях, а он не заметил. Он перечитал их раз по сто, пытаясь найти хоть что-нибудь общее в скудных, практически лишенных информативности описаниях внешности насильника. Он пытался определить его почерк. И не обратил внимания на время, предшествовавшее преступлению. Он почувствовал укол зависти к тому, кто оказался умней его.

— Продолжайте!

— Я думаю, насильник ходит в эти заведения. Осматривается, выбирает жертву, возможно, среди девушек, которые пришли без парней, — обычно такие девушки собираются компанией. Потом одна уходит, а он следит за ней… и делает свое дело.

— А девушки, которые там работают?

— С ними то же самое, лейтенант. Он приходит в бар ближе к закрытию, выбирает себе официантку или барменшу. Сидит, пьет и ждет. Когда бар закрывается, идет за девушкой и, если ее никто не провожает и не встречает на машине…

— … возможно, в эти бары он заходит не раз. Выбирает жертву, изучает ее привычки. Все верно.

Он зажег сигарету, плюнув на головную боль. Какое-то время обдумывал идею Кардинале, балансируя между восхищением и завистью и пытаясь свести все факты воедино. Наконец-то в тупике замаячил след, наконец-то на горизонте появилась гипотеза, достойная рассмотрения. Он почувствовал нарастающее возбуждение.

— Девушки точно назвали заведения, из которых возвращались?

— Одни да, другие нет. Нужно снова с ними поговорить. Не исключено, что они кое-что заметили в те или предшествующие вечера. Одинокого незнакомого мужчину.

— Правильно. Обязательно выслушаем каждую. И начнем с последней. Потом поговорим с ее подругами. Она сказала, их в тот вечер было четверо. Надо сейчас же с ними связаться. Пока они еще что-то помнят.

Он загасил выкуренную до половины сигарету.

— Молодец, Кардинале! Просто отлично! Вызовем их прямо сегодня. Сначала Катерину как-ее-там, а потом и ее подруг. Молодец!

— Черт возьми, и правда молодец! — повторил Кити, зажигая новую сигарету, когда бригадир удалился.

Головная боль прошла.

Катерина как-ее-там не помнила больше ничего из событий того вечера. В баре она ни на кого не обратила особенного внимания. Да, они с подругами часто ходили в это место. Нет, она не замечала ничего подозрительного в предыдущие вечера. Нет, она не могла сказать, следили ли за ней раньше.

Две ее подруги сказали примерно то же самое.

От третьей — симпатичной девушки с пышной грудью и хитрым, но не слишком умным лицом — поначалу тоже не удалось добиться большого толка. На допросе Кардинале и Пеллегрини буквально ели ее глазами.

— Итак, синьорина…

— Роселла.

— Ах да, Роселла. Вы не могли бы сообщить нам свои анкетные данные?

Перечислив все, что требуется, она по просьбе Кити в четвертый раз изложила им события того вечера. Катерина и Даниэла ушли раньше, потому что на следующий день собирались на лекции. Они с Кристиной немного задержались, чтобы еще выпить и поболтать.

— Хорошо, Роселла, а теперь я хотел бы, чтобы вы поподробнее рассказали мне о том, что случилось до этого. До того, как ушли ваши подруги. Никто из посетителей бара не показался вам немного странным? Какой-нибудь мужчина или молодой парень, который пришел один и вел себя не так, как другие? Может, кто-то, кого вы уже видели раньше в том баре?

Роселла тряхнула головой и произнесла: «Нет, никого». Неужели и эта их догадка не оправдалась? Значит, они опять вернулись к тому, с чего начали? Но тут вдруг девушка, до того энергично мотавшая головой, замерла, как будто ей в голову пришла новая мысль.

— Заглядывал там один… Но это точно не он!

— Что вы хотите сказать? Кто заглядывал?

— Мы буквально только что расположились, когда он вошел. Он сел за стойку. А минут через десять ушел. Но это точно не он.

— Почему?

Роселла посмотрела ему в глаза и снова покачала головой. Повисла пауза.

— Он был очень красивый. Таким не нужно насиловать девушек. За ними девушки сотнями бегают. Он не мог пойти за Катериной…

Зачем такому красавчику нападать на такую дурнушку, как Катерина, — примерно такие слова рвались у нее с языка, но Джорджо ее перебил:

— Вы видели его раньше?

— Нет, совершенно точно. Если бы видела, запомнила бы. Повторяю, что…

— Вы смогли бы его узнать, если бы снова увидели?

Конечно, смогла бы. По тому, как она это произнесла, было очевидно, что она не просто узнала бы его, но с удовольствием познакомилась бы с ним поближе.

Сначала Кити попросил ее описать этого парня — метр восемьдесят, глаза светлые, волосы темные, — а потом показал ей альбом с фотографиями всех подозрительных лиц, которые они собрали в ходе расследования. По правде сказать, он не очень-то надеялся обнаружить в коллекции маньяков этого Алена Делона.

И действительно, его там не оказалось.

Девушка с гримасой отвращения быстро пролистала листы, с которых на нее глядели отвратительные рожи, обезображенные собственной низменной природой и мерзкими пороками либо изуродованные следами тычков и затрещин, полученных перед съемкой. Закрыв альбом, она решительно отодвинула его от себя, отрицательно качая головой. Кити замер на несколько секунд, а потом сказал:

— Послушайте, Роселла, вы говорите, что хорошо его помните. Сможете описать его нашему художнику? Возможно, у нас получится составить фоторобот.

— Смогу, но поверьте мне, это не может быть…

— Да, я понимаю. Вы говорите, маловероятно, что он именно тот, кого мы ищем. Очень может быть, что вы правы, но мы не имеем права оставить без проверки ни одно предположение.