Лидос, я звоню в Москву, и тебя встречают с ключами.

Ада обняла Лойера, принялась целовать его в щеки, а потом и в губы. Благо от него пахло хорошим парфюмом. Он не возражал и даже залез рукой к ней под кофту.

— Сразу бы так, — одобрила Ада — а то ткнул нож в спину.

— Это в шутку. Звони Лидос, пусть немедленно приезжает.

— Она не идиотка. Сразу поймет, что какая-то замануха. Лучше спокойно дождаться. У меня есть ключ от её номера. Пусть Кутуз идет в него и устроит засаду. А вы останетесь со мной.

Петра Петровича такое предложение озадачило. Но после игривой фразы — «Или вас уже девушки не интересуют?», решил тряхнуть стариной. Видать, девчонке очень хотелось получить назад дом. Почему бы не воспользоваться этим блефом?

Глава девяносто седьмая

Как только за Кутузом закрылась дверь, Ада, не раздумывая, стянула с себя кофру и шорты. Лойер смотрел на неё с нескрываемым вожделением. Поедал глазами юное тело, слегка прикрытое кремовыми стрингами и маленьким бюстгальтером.

— Нравится? — подзадорила Ада.

Пётр Петрович кивнул. Он так давно привык общаться с проститутками, что забыл, как это делается с обычными девушками. Предупреждать, что разогрев должен быть долгим, не хотелось. Но и без него вряд ли получится.

Ада тем временем схватила его за руку и потянула на кровать. Петр Петрович торопливо разделся. Но трусы снимать не стал, поскольку не чувствовал силы и стыдился висящего члена.

— Может, выпьем? — предложила Ада.

— А есть? — обрадовался он.

— В минибаре. Я редко пью, только когда Лидос приходит. Она любительница.

Пётр Петрович с удовольствием выпил сразу полстакана конька. После чего, почувствовав прилив сил, принялся ласкать молодое тело. Желание вспыхнуло в его голове. Но до низа никак не доходило. Ада сексуально хихикала, пыталась руками возбудить, но ничего не получалось.

«Вот сволочной старик!» — думала она, — «еще не хватало, чтобы у него не встал!» и продолжала с удвоенной энергией.

Пётр Петрович стонал. Ругался, пил коньяк, и снова, в который уже раз набрасывался на Аду. Потом стал просить приласкать губами. Ада отказалась и предложила:

— Позвони своему Кутузу, пусть сбегает в аптеку, она круглосуточная и купит тебе виагры.

Петр Петрович тут же схватился за телефон. Нужно отдать должное Кутузу, он не заставил себя долго ждать. Получив таблетки, Лойер выпил сразу две, запив сухим вином.

После чего лег и решил подождать, пока начнут действовать. Но Ада не оставляла своих приставаний. И он решился на последний штурм. Напряг все силы,… кровь ударила в голову, и инсульт сразил его в момент. Даже Ада не поняла, что произошло. Он вздрогнул, застонал, повалился на бок, дернулся и замер. С криком она выскочила из номера. В коридоре наткнулась на Кутуза.

— Иди, посмотри, что с ним!

Кутуз зашел в номер. На постели, завалившись на бок, лежал Лойер. Тело было напряжено, а член оставался все в том же расслабленном состоянии.

Глава девяносто восьмая

Забежавшая в номер вслед за Кутузом администратор тут же вызвала неотложку. И правильно сделала, поскольку выяснилось, что Лойер еще жив. С включенной сиреной его отвезли в больницу. Ада и Кутуз остались одни.

— Я не причём, — заявила она — у него ни разу не получилось…

— Бывает, — согласился Кутуз — я эту гадость не употребляю. Не встал, значит не та баба. И нечего муму тянуть. А в его возрасте про это лучше по телеку смотреть.

— Как же теперь будет?

— Что?

— Ну, с Лидос?

— Это не моя история — скривил губы Кутуз.

У Ады отлегло от сердца.

— Он её действительно хотел убить?

— Ну, если бы не отдала диадему.

— А ты её видел?

— Да мне-то она по барабану. Я привык бомбить по-мелкому. Спокойней и надежней. А с такими штуками слишком серьезная засветка. Французы тоже не дураки. Они любят громкие дела, тогда уж не отвертишься.

— А если Пётр Петрович не выкарабкается?

— Такова судьба. Придется брать на себя команду. Я бы после смерти Буйка стал главным, но против Лойера не попрёшь. У него авторитет, московские связи. А если склеит ласты, займусь привычными делами, будем бомбить русских бизнесов.

В глубине души Ада пожелала, чтобы оказалось именно так.

— С тобой в Париже не страшно, — польстила Ада.

На душе у неё кошки скребли. Противно было вспоминать о Петре Петровиче. Смерти ему она не желала, но это было бы лучшим выходом для всех.

Кутуз с самого начала не очень верил в историю с диадемой. Противоречить Лойеру не смел, но рад был бы побыстрее вернуться в Париж. Арабы, сидевшие в номере и от нечего делать курившие кальян, права голоса не имели, по-русски не понимали и беспрекословно подчинялись Кутузу.

— Что будем делать? — спросила Ада. Она поняла, что без приказа Лойера Кутуз не начнет никаких действий против Лидос.

— Поспи, завтра съездишь в больницу, узнаешь как он. Тогда и решим.

Глава девяносто девятая

Утром позвонили из больницы администратору гостиницы и сообщили, что пациент, доставленный ночью, умер от инсульта, не приходя в сознание. Первая об этом узнала Лидос. Она появилась в сопровождении Дани и Сулеймана, за широкой спиной которого, маячили несколько молодых татар воинственной наружности.

Сообщив о смерти Петра Петровича, девушка-администратор смущённо улыбнулась:

— Надо же, такой симпатичный дедушка.

— А его друг в каком номере живет? — спросил Сулейман.

— В тридцать пятом, а еще двое в четырнадцатом.

Сулейман оглянулся на своих молодых спутников:

— Пошли со мной, познакомимся.

Лидос подождала, пока они удалились, и отправилась в номер Ады.

— Я с тобой? — спросил Даня.

— Нет. Нам нужно о своём, о девичьем.

Ада встретила её в пижаме, с мрачным не выспавшимся лицом.

— Успокойся, он умер, — с порога сообщила Лидос.

От нервного напряжения, не оставлявшего её всю ночь, Ада расплакалась. Лидос принялась утешать.

— Ты поступила благородно,… спасла мне жизнь. Я и не представляла, что ты ко мне так относишься,… никогда не забуду.

Ада растирала слёзы по щекам, кивала головой, словно соглашаясь с её оценкой. Но на самом деле ей было