Леманн глубоко вздохнул:

— Хорошо.

— Тогда сегодня вечером в 18:00. Посидим, всё обсудим. Хорошо?

— Хорошо.

Леманн открыл заднюю дверь серого универсала. Гарпиев туда заглянул:

― Ну что касатики, накосячили ― мама, не горюй! Заставляете старого на колени вставать! Вместе со мной в ногах ползать будете! Вы ведь не понимаете, что бьете по руке, которая вас кормит. У школы давно нет финансирования! Кто по-вашему взносы на соревнования оплачивает? За чей счёт ремонт в залах, инвентарь? Вот ваш спонсор! ― Филипп указал рукой на Леманна. ― А вы что творите?! Что творите?! Вам в голову вбиваешь: учись, занимайся спортом, ставь цели, добивайся, решай вопросы цивилизованно. Всё для того, чтобы вы на ноги встали, а не болтались, как говно в проруби!

Сергей с улыбкой положил ему руку на плечо:

― Фил, осторожнее, скаканёт давление. Давайте, болезные, свои руки сюда.

Леманн снял с ребят наручники.

― Мне бы в город вернуться.

― Сейчас! ― раздался свист Гарпиева. ― Артурчик! Отвези Сергея Викторовича куда он скажет! Серёжа, до вечера, дорогой!

***

Ирина подошла к столу у окна и краем глаза увидела, как рядом с джипом Леманна остановился чёрный люкс-седан представительского класса. Сергей вышел, попрощался за руку с водителем. Давид и Тимур сразу вышли из машины. Они о чём-то говорили минуты две, и Леманн вытащил из кармана пальто что-то непонятное, стараясь незаметно передать Тимуру. Острый глаз Ирины сравнивал увиденное с возможными вариантами в голове. «О Боже! Это наручники? ― мысленно воскликнула она. ― Господи! Господи! Что это значит? Хватит, Ирина Николаевна, успокойся. Это же не лопата, которой трупы закапывают, в конце-то концов! Как мне с ним разговаривать? Что сказать? Что он мне скажет?»

У Ирины начали гореть уши, и её охватил жуткий мандраж. Она не знала, куда деть руки, и нервно начала перекладывать бумаги на столе, переставлять стулья. Фёдор и Надя были заняты школьным домашним заданием по английскому языку и совершенно не замечали метаний Ирины.

Входная дверь открылась, вошёл Леманн. Надя подпрыгнула на месте и хотела броситься к нему, но постеснялась, не зная ― можно или нет. Он сам протянул руки к ней:

― Надюша!

― Папуля приехал!

Маленькая Надя выскочила из-за стола и повисла у Сергея на шее. Он улыбался во весь рот, крепко обнимал дочку, гладил по волосам, целовал в щёчки. Ирину начали душить слёзы. Она не выдержала и ускользнула в туалетную комнату.

― Ну как ты тут, моя родная, без меня?

― Дядя Федя помогает мне делать домашку.

― По какому предмету?

― English. ― Фёдор расплылся в улыбке.

― Ого! Дядя Фея в этом мастер. Он у нас по образованию переводчик!

― Папа, не коверкай имя дяди Феди.

― Ух, какая заступница. ― рассмеялся Леманн.

― Мама не разрешает. Она говорит, человеку может это не понравится.

― Наш дядя Федя добрый и с хорошим чувством юмора, он не обижается. Но твоя мама всё правильно говорит. Маму надо слушаться. ― Сергей поцеловал Надю в макушку. ― Делайте домашку, а я пойду пока с мамой побеседую.

Леманн оглянулся вокруг, Ирины нигде нет. Фёдор улыбаясь указал ему рукой на дверь, за которой она скрылась. Сергей постучал.

― Войдите. Открыто.

Ирина стояла спиной к двери у туалетного столика. Бумажными салфетками подправляла макияж у зеркала. Помещение больше похоже на комнату отдыха: диван цвета слоновой кости, два кресла, журнальный столик, шкаф для одежды, подальше за перегородкой виднелись душевая кабина и санузел. Вокруг мягкий свет, цветочные композиции с орхидеями, монитор на стене с красивыми пейзажами и приятной музыкой. «Явно этой комнатой пользуются только хозяйка-Алёна и Ирина. Тут слишком чисто и вкусно пахнет», ― подумал Леманн. Ирина не поворачивалась и молчала. Сергей глубоко вздохнул:

― Прости… То, что у школы произошло, это по моей вине.

― Федя обещал, ты разберёшься. ― ответила Ирина слабым голосом.

Трудно разговаривать, когда оба считают себя виноватыми. Ирина корила себя: «Надо было про Надю ему рассказать раньше, хотя бы в тот день, когда он кофе с конфетами домой принёс. Это уже был шаг к примирению с его стороны». А Леманн мысленно ругал себя: «Долбанный я рыцарь! Защитник хренов! Не хочу даже думать, что было бы сейчас, не предложи Федя свернуть к школе».

― Там и разбираться было нечего. ― тихим голосом проговорил Леманн. ― Оказалось, пацаны, как дети несмышлёные. Оба только после армии, а на вид ещё школьники. Отвёз их к тренеру. Филипп прощения просит, приглашает на семейный ужин сегодня вечером.

― Это лишнее. Мне достаточно знать, что это ненамеренно и больше не повторится.

― Не отказывайся от приглашения. ― мягко настаивал Сергей. ― Это такой светский приём, чтобы у тебя и Нади был иммунитет.

― От случайностей иммунитета не бывает.

― Это точно, ― слетело с языка у него.

― Я знаю, ты не виноват. Ты всегда всё делаешь правильно. Я благодарю Бога и Ангела-Хранителя Нади, что он привёл вас сегодня к школе в нужный момент.

У Леманна блеснули слезы. Доли секунды глядя на Ирину, он почувствовал, что обида на неё отступила. Главное, что они могут быть вместе, и не важно, что было! Он уже открыл рот, чтобы высказать, как был рад узнать о дочке, как испугался за неё. Руки уже тянулись обнять и прижать Ирину к груди. Вдруг всё оборвалось! Ирина сухо произнесла:

― Нам надо будет обсудить опеку над Надей. Я не против, чтобы вы виделись и общались. Давай это обговорим позже. Если ты думаешь, что для Нади важен этот «светский приём», я согласна. Что нам надеть? И во сколько быть готовыми?

Сергей ощутил, как будто перед его носом захлопнули дверь. «Осталось добавить ― Пшёл вон!» ― мелькнуло в голове. Он удержал волнение и спокойно ответил:

― В семнадцать пятьдесят я заеду.

― В чём идти?

Леманну хотелось крикнуть: «В чём хочешь!» Хотелось вытрясти из неё эту ледяную королеву, впиться в её губы и вернуть родную и милую Карамельку. Взыграла гордость, и Сергей процедил:

― Если ты не против, можно в том, что мы вместе купили.

― Я не против. До вечера.

― До вечера.

Милые мои читатели! От всего сердца благодарю Вас за отзывы! Если Вы не любите длинные комментарии, напишите коротко: "Понравилось" или "Интересно" — мне будет приятно это знать. Спасибо за обратную связь!