Рем был похоронен на Авентинском холме207. После его смерти в городе началась эпидемия неизвестной болезни («мор»), которую античные авторы рассматривали как гнев богов. По свидетельству Сервия, «тогда обратились к оракулу, а тот ответил, что следует умилостивить манов погибшего брата; поэтому всякий раз, когда Ромул совершал какой-либо торжественный обряд, рядом с ним ставились курульное кресло, скипетр, корона и прочие знаки царского достоинства, чтобы было видно, что они равноправны во власти»208.

Считается, что территория, которую при Ромуле занимал Рим, вероятно, охватывала холмы Палатин с Велией, Целий, Эсквилин, Квиринал, Капитолий и часть долины Форума. Границы же римской области в целом пролегали тогда на расстоянии не более шести миль от города209. Так, например, по сообщению Страбона, «между 5-м и 6-м камнем, обозначающим мили от Рима, находится местность под названием Фесты. Эту последнюю считают границей тогдашней римской области. Здесь и в некоторых других местах, как в бывших пограничных пунктах, в один и тот же день жрецы совершают жертвоприношение»210. Тем не менее Плутарх считал, что впервые границы римских владений обозначил лишь царь Нума, поскольку «Ромул не хотел мерить свою землю, чтобы не признаваться, сколько земли отнял он у других»211.

По свидетельству того же Плутарха, Ромул поселился в новом городе на Палатине «близ лестницы, называемой “Скала Кака” [Scala Caci] (это подле спуска с Палатина к Большому цирку). Там же, говорят, росло священное кизиловое дерево, о котором существует следующее предание. Как-то раз Ромул, пытая силу, метнул с Авентина копьё с древком из кизила. Остриё ушло в землю так глубоко, что, сколько людей не пытались вырвать копьё, это никому не удалось, а древко, оказавшись в тучной почве, пустило ростки и постепенно превратилось в изрядных размеров ствол кизила. Последующие поколения чтили и хранили его как одну из величайших святынь и обнесли стеной. Если кому-нибудь из прохожих казалось, что дерево менее пышно и зелено чем обычно, что оно увядает и чахнет, он сразу же громогласно извещал об этом всех встречных, а те, словно спеша на пожар, кричали: “Воды!” — и мчались отовсюду с полными кувшинами. При Гае Цезаре стали обновлять лестницу, и, как рассказывают, рабочие, копая рядом землю, ненароком повредили корни дерева, и оно засохло»212.

Благодаря археологическим раскопкам, проведённым на Палатинском холме, учёные выяснили, что первые римляне обитали в небольших (около 30 квадратных метров), но довольно удобных хижинах. Эти хижины были овальными или прямоугольными; каркасом служили дубовые столбы, поддерживавшие стены и крышу. Стены сооружали из сплетённых прутьев и соломы (или тростника), а затем обмазывали глиной. Крышу хижины делали островерхой и покрывали тростником или соломой. Рядом с центральным столбом, поддерживавшим кровлю, находился очаг, а прямо над ним в крыше имелось отверстие для дыма. Сбоку от входной двери прорубали маленькое окошко, а непосредственно над дверью устраивали небольшой козырёк (скат крыши), опирающийся на два столба, который служил защитой от дождя. Чтобы хижину не затопляло водой, вокруг неё прокапывали ровик. Такие дома воздвигались прямо на земле и каменного фундамента не имели. Лишь позднее их стали возводить на невысоких основаниях из туфовых камней.

Согласно античной традиции, в такой же деревянной хижине, покрытой тростником, жил и Ромул на Палатинском холме213. Позднее римляне сделали жилище первого царя святилищем и после пожаров, нередко случавшихся в городе, постоянно восстанавливали его в первоначальном виде. Например, известно, что во времена императора Августа, то есть более 700 лет спустя, хижина Ромула горела дважды — в 38 и 12 годах до н. э.214, и оба раза восстанавливалась. Дионисий Галикарнасский, сообщая о том, что Ромул и Рем в молодости жили в простых хижинах, пишет: «Одна из них стояла ещё в моё время на кряже Паллантия (Палатина. — М. Б.), обращённом к Цирку. Называется она Ромуловой, её как святыню охраняют те, в чьё попечение она входит. И ничего в ней не утрачивают, но чинят её и возвращают ей прежний облик, буде в ней что-нибудь приходит в негодность от непогоды и времени»215.

Ещё одна хижина Ромула находилась на Капитолии. Античный архитектор Витрувий, рассказывая об устройстве древних хижин, пишет, что «фригийцы, живущие в степных местностях, нуждаясь в дереве из-за недостатка лесов, выискивают естественные холмы, прокапываются внутрь их и, прорывая ходы, расширяют пространство, насколько допускают природные условия. Сверху же, соединяя вместе шесты, делают конусообразные крыши, покрывают их тростником и хворостом и насыпают над жилищами огромные земляные кучи. Таким образом сделанные постройки чрезвычайно теплы зимой и очень прохладны летом. Некоторые делают крытые шалаши из болотного пороста. Да и у других народов в некоторых местах совершенно таким же способом устраиваются хижины из камыша. Точно так же и в Массилии можно видеть кровли, крытые не черепицей, а землёй, сбитой с рубленой соломой. В Афинах на Ареопаге до сих пор существует такой остаток древности с крышей из глины. Также и на Капитолии может напомнить и дать понятие о древних обычаях хижина Ромула, а в крепости — соломенные крыши святилищ»216.

Одежда первых римлян была ещё очень примитивной. Её изготовляли из шерсти или шкур животных. Например, Ромул в юности ходил в волчьей шкуре «по обычаю пастухов. Но многие его упрекают за то, что он носил шкуру своей кормилицы. Этот упрёк отвергают двояко: либо объясняют это вымыслом легенды, либо ссылаются на пример Юпитера, который носил шкуру козы, вскормившей его»217.

Как известно, скотоводство играло важнейшую роль в жизни древнейших обитателей Лация и, в частности, жителей римских холмов. Природные условия идеально подходили для выпаса скота: холмы, поросшие лесом, заливные луга в заболоченной пойме Тибра, удобный водопой218. Археологические раскопки позволили установить, что первые римляне разводили свиней, овец, коз, крупный рогатый скот и лошадей. Овцы и козы давали не только мясо и молочные продукты, но и шерсть, необходимую для изготовления одежды. Быки использовались для вспашки земли, а лошади — для военных целей.