Ее версия для самолюбия была, бесспорно приятней, чем осознание того, что наставник махнул на меня рукой. Кстати — подтверждений ей можно было найти немало. В число тех, кто активно работал с наставником, вошли Карл, Жакоб, Мартин, Эль Гракх, Агнесс и еще несколько человек из тех, кто звезд с неба не ловил. А та же Аманда, насколько я знал, наведывалась к Ворону не чаще чем я или Рози.

Впрочем, про Аманду я теперь знал не так и много. Она ни с того ни с сего начала избегать нашего общества, отделываясь от собеседников общими фразами или вовсе не отвечая им. Среди учеников Ворона наивных детей с самого начала почти не было, а те, что имелись, до своей первой весны в статусе студиозуса не дожили. Так что в замке обитали люди взрослые, которые прекрасно понимали, что если не хочет человек общаться, то и не надо. У каждого своя жизнь, и он вправе прожить ее так, как этого ему самому хочется.

Я, правда, как-то поймал ее вечером в одном из переходов замка, прижал к стене и попробовал выяснить что к чему, но она на мои вопросы только беззвучно смеялась, причем этот смех был больше похож на плач. А еще — отворачивала лицо в сторону, не желая глядеть мне в глаза, а может, и вовсе смотреть на меня.

Поняв, что ей мои разговоры нужны как покойнику сапоги, я перестал у нее что-либо спрашивать, но все же посоветовал не отворачиваться от друзей совсем. Мы ведь дерьма уже совместно хлебнули немало и невесть что дальше будет. Не чужие мы теперь друг другу.

Тут она, все так же глядя в сторону, спросила у меня:

— Ты сейчас кого имеешь в виду?

— Всю нашу компанию, — по возможности миролюбиво произнес я. — Ну, и нас с тобой, понятное дело.

Видно что-то не то сказал, так как после этих слов она дернулась в моих руках (я все еще прижимал ее к стене) и буквально прорычала:

— Нет никаких «нас с тобой». Понял? Нет — и не было. Просто мне надо было с кем-то потерять эту трижды никому не нужную невинность, вот и подвернулся ты, дуролом из Лесного Хлева.

— Края, — пробурчал я. Не знаю, сколько в этих словах правды, сдается мне, что немного, но все равно обидно. — Чего сразу «дуролом»? Я же с тобой по-человечески поговорить хочу.

— Идиот! — простонала Аманда, освобождаясь от моих рук. — Одно хорошо — забеременеть от тебя невозможно. Нельзя тебе размножаться, фон Рут. Этот мир и так несовершенен, но все-таки надо дать ему шанс.

— Да пошла ты! — не выдержал я в конце концов. У меня, знаете ли, тоже нервы не канаты. — Живи ты как знаешь! Вот только ты не забывай, что никого и ничего кроме друзей у тебя больше нет. А по твоему нынешнему поведению и их скоро не будет, один гонор останется. Тьфу! Фил, за мной!

И я, повернувшись спиной к замолчавшей и (вот чудо-то), вроде как хлюпающей носом Аманде, направился к выходу из коридора.

И все, с тех пор я больше с ней не общался. Зато, неожиданно для себя и к неудовольствию Монброна, сблизился с Рози, мы частенько с ней вели разговоры, причем умудряясь обходиться без колкостей и словесных ловушек. Она наконец-то определилась с приоритетным для себя разделом магии, который оказался достаточно близок к тому, чем занимался я. Были у нас с ней некие точки соприкосновения в дисциплинах, скажем так. Рози прельстила рунная магия. Специальность была редкая и очень специфичная, требующая невероятного вложения сил и времени в процессе изучения, но зато обещающая немалые дивиденды в будущем. Оказывается, рунные маги были единственными из нашей братии, которым Орден Истины официально разрешил занимать должности при дворе. Почему, отчего — даже Ворон сказать не смог. Но, тем не менее, это было так. Как по мне — ввиду их бесполезности в реальной жизни. При дворе — да, они могли пригодиться, но в бою или чем-то подобном — это вряд ли. А так — да. Устроить потеху для венценосца и его двора, заставив руны вечерней порой извергать разноцветные снопы света или лечить потешные хвори у фрейлин — самое то для рунного мага. То есть — бытовая и неспешная магия.

При этом требующая огромного терпения и прилежания, на мой взгляд, совершенно неоправданного. Я честно скажу — не ожидал от своей суженой подобного, серьезно.

Я вообще не знаю — спала ли она в те предновогодние дни. По-моему — нет. Мы все тогда были как загнанные лошади, многие не выдерживали напряжения, даже пара потасовок случилась на нервной почве. Рози же при этом всегда была свежа, бодра и привычно остроумна. Правда, иногда остроумие переходило в язвительность, не без этого, но определенных рамок она никогда не переступала.

По хорошей традиции, большинство её острот доставалось Аманде, особенно с того момента, как мой Фил стал оказывать ей свое расположение.

Уж не знаю почему, но растение-ошибка, к которому потихоньку привыкли все соученики, испытывало теплые чувства кроме меня только к одному человеку — к Аманде. Симпатию свою Фил выказывал весьма оригинально, например, как-то притащил ей в постель пяток дохлых пауков. Еще он весело выбегал ей навстречу в темных коридорах и кидался в ноги или в обеденный час мог лезть ей на колени, оплетая голени девушки своими подросшими ветвями.

Все это давало Рози невероятное количество тем для шуток, особенно учитывая то, что оба их объекта были ей одинаково неприятны. В отношении Фила даже можно было употребить слово «ненависть». Смерти его суженная у меня больше не требовала, но я отлично осознавал, что если ей представится случай, то она Фила непременно собственноручно прибьет.

Аманде же все эти шутки были безразличны изначально, ближе к Новому году же, как я и говорил, она вовсе замкнулась в себе, никак не реагируя ни на кого из нас.

— Дура! — в сердцах сказала ей наконец Фриша. — Оно ведь как бывает — если ты плюнешь в собратьев по цеху, то они только посмеются. А вот если они плюнут в тебя, то ты утонешь.

— Плюйте, — безразлично пожала плечами Аманда. — И вообще — что вы все от меня хотите? Мы все подмастерья, мы все вместе, пока учимся. Я бы сказала, что мы попутчики. Так что не подменяйте понятия, мы не семья и никто никому ничего не должен. Получим посохи — и у каждого своей путь в этой жизни.

— Так тому и быть, — непривычно серьезно сказал Карл. — Фриша, пусть она живет так, как хочет, что тебе до нее и что ей до нас? Не нужны ей те, кто спину прикроет в скверный час? Пусть будет так.

Он развернулся на каблуках и вышел из кабинета на втором этаже, где мы обычно собирались нашей маленькой компанией в тех случаях, когда у нас неожиданно образовывалось немного свободного времени. Такое случалось редко — но случалось.

Следом за ним кабинет покинула и Аманда, аккуратно прикрыв дверь. Больше с тех пор она сюда не заглядывала.

— Плохо вышло, — всхлипнула Агнесс, которая стала среди нас своей. — Неправильно.

— Как раз все случилось так, как и должно было, — Гарольд качнулся на стуле. — Она всегда предпочитала быть одна, с детства. Не вижу причин мешать ей, Карл прав. Хочет жить своим умом — пусть будет так. Тем более, что у нас теперь есть ты, де Прюльи. Раньше внесение нотки хаоса в происходящее было привилегией Грейси, теперь это ложится на твои плечи.