— Мне нужно поговорить с вами об Альбине Артемьевой.

— А? Альбина? Что Альбина? — Менеджер продолжал дергать головой и прикладываться к бутылке.

— Альбина Артемьева. Она, должно быть, в Англии сейчас?

— Да, и что?

— И, кажется, не собирается возвращаться.

— Серьезно?!

— А вам ничего об этом неизвестно?

— А должно быть? — Смысл вопросов до господина Налетова определенно доходил не сразу, если доходил вообще. Кто мог поручиться наверняка? Возможно, он их слышал в совершенно искаженном виде и соответственно реагировал. Вполне вероятно также, что он мог считать, будто речь идет о ком-нибудь другом. Например, об Анастасии Волочковой. Или о Фанни Каплан.

— Наверное. Вы же вместе работаете и, кажется, в хороших отношениях.

— Кто вам сказал?

— А это не так? — Гордееву надоело сотрясать воздух впустую. Нужно было или уходить и возвращаться завтра, когда все протрезвеют, или… Он оставил Налетова у подоконника, а сам пошел искать кофеварку — в любом уважающем себя заведении она должна быть. Кофеварку он нашел в каком-то кабинете, и в колбе даже плескалось граммов сто пятьдесят горячего кофе, нашелся и стакан.

Менеджер за время отсутствия Гордеева не сдвинулся с места, только шампанского в бутылке стало заметно меньше. Гордеев бутылку легко отобрал под предлогом того, что тоже хочет приложиться, но сам лишь сделал вид, что пьет, и отставил шампанское, всунув в руку Налетова стакан с кофе. Налетов не возражал, ему было все равно, что пить, лишь бы не прерывать процесс. Гордеев предложил ему и сигарету. Помолчали, покурили. «Лекарство» в каком-то смысле подействовало: менеджер перестал дергаться и впервые осмысленно взглянул на адвоката:

— Вы вообще кто?

— Мы говорили об Альбине Артемьевой.

— Да? Правда? Как она поживает?

Гордеев сдерживался с трудом.

— Вы с ней в хороших отношениях?

— Я? С ней?

— Вы с ней.

— Ну, в принципе, да. А вы кто, я забыл… — Окончательно вернуть Налетова к жизни одной порцией кофе все-таки не удалось.

— Я работаю на ее мужа.

— Да? Правда? И что муж? Кстати, она вышла замуж? А где же свадьба? Зажала, получается?

— Это уже давно было, — успокоил Гордеев.

— Тогда ладно.

— Муж ее ищет.

— Ищет? А она пропала?

— Не знаю. Если с вами, скажем, она поддерживает связь или с кем-то из агентства, например, то, наверное, не пропала…

— А чего вы от меня хотите?

— Спросить, как давно вы с ней общались.

— Спрашивайте, — милостиво разрешил Налетов.

Гордеев вздохнул. Ну что с ним делать?!

— Когда вы виделись или говорили с ней в последний раз?

— С кем?

— С Альбиной Артемьевой.

— Не помню… — Налетов снова начал подергивать головой и схватился за бутылку. — Хотя подождите, в голове что-то такое мерекается… Кажется, в Лондоне после показа поболтали…

— А кто из присутствующих здесь сегодня с Альбиной в наиболее теплых отношениях? С кем бы я мог еще поговорить?

Налетов вдруг отставил драгоценное шампанское, сложил ладони рупором и заорал, перекрикивая музыку:

— Эй, люди! Альбинку кто-нибудь видел в последнее время?!

Из тех, кто его услышал, две или три девушки неопределенно пожали плечами.

— Вот, — пожал плечами и Налетов и протяжно вздохнул, — а кому оно, в сущности, надо?

— Что?

— Да с вами разговаривать или с ней…

— Ну со мной — понятно, а с ней почему? — Гордеев стал задавать вопросы быстрее, не позволяя менеджеру вывалиться из разговора.

— А она тут типа и не работает больше. Контракт кончился…

— И вы, конечно, хотели контракт продлить… Но Альбина не согласилась?

— А я вообще не обязан и не хочу вам ничего такого рассказывать. Это кон-фи-ден-циальная информация, понятно? — Налетов почему-то обозлился. — У них тут у всех этих контрактов — пачками, на всех подряд типа работают… а ее еще в кино потянуло…

— Альбину?

— А что, меня, что ли?!

— Где она собиралась сниматься? Здесь или в Лондоне?

— Там. — Налетов дососал последние капли из бутылки и озирался, где бы взять еще. — Типа новый фильм Тони Палмера!.. Главная роль или почти главная…

— То есть, если ее утвердят, она должна будет остаться в Лондоне и участвовать в съемках?

— Она? А я почем знаю?..

— А ее утвердили? — Гордеев едва сдерживался, чтобы не отхлестать Налетова по щекам, это бы его, возможно, отрезвило.

— Ее? Утвердили? Откуда мне знать?!

— Значит, в последнее время у вас точно не было с ней никаких контактов? Она не звонила? Вы с ней не связывались?

— Я? С ней?

— Хорошо, последний вопрос: вы случайно не в курсе, какое актерское агентство проводило кастинг на этот фильм Тони Палмера?

— Маришка! — Налетов снова заорал в толпу. — Как эта лондонская хрень? Ай-си-чего?

— Ай-си-эм вроде! — откликнулась раскрасневшаяся от спиртного очень симпатичная девица. — А что?

Менеджер не удостоил ее ответом.

— Вот, вроде Ай-си-эм. Баба от них на показ приходила, а потом Альбинка сказала, что ей сделали шикарное предложение. А вообще, кончайте вы напрягаться, пошли лучше выпьем!

— Сейчас, — пообещал Гордеев, — только еще одно: вам говорит о чем-нибудь фамилия Финкельштейн?

— Финкель-кто?!

— Финкельштейн.

— Отродясь ничего подобного не слышал. Где вы слов-то таких набрались, а?

Пить с менеджером Гордеев, конечно, не стал. А полученную информацию зафиксировал и отложил до лучших времен. Немедленных дивидендов из нее получить было нельзя. Если даже Артемьеву утвердили на роль в фильме, то совсем не факт, что съемки уже начались, кинопроизводство — процесс долгий. И совершенно не обязательно съемки будут в Лондоне, из чего следовало бы, допустим, что и Альбина там.

И еще рассказ Налетова (точнее, информация, изъятая из него нечеловеческими усилиями) не противоречил предположению о том, что Финкельштейн — русский адвокат, практикующий в Москве.

Ну и что дальше, спрашивается?

Моя бы воля, подумал Гордеев с неожиданной злостью, посадил бы всех адвокатов на цепь или заставлял являться к вечерней поверке.

4

Материальное воплощение виртуальной юридической консультации оказалось приятной дамой, заслуженным юристом с двадцатилетним стажем. Раньше Гордеев знаком с ней не был, и она о нем тоже как будто не слышала — все-таки в Москве очень много юристов.