— Да ладно! — вижу, как ее глаза медленно ползут на лоб.

— Ань, — ты здесь все? Идем дальше?

Ловлю довольный взгляд своей девочки.

‒ Угу, — кивает она.

Я пропускаю Анну вперед, а сам следую за ней.

— Это становится интересно! — кричит в спину и догоняет нас на выходе из магазина все та же неугомонная Ксения. — Егор! Постой!

— Что еще? — я разворачиваюсь настолько резко, что она практически влетает в мою грудь.

— Я собираю тусовку на Новый год. Будут все сливки нашего общества. Это будет фееричное мероприятие. Поэтому, — наманикюренными пальцами она открывает сумочку и достаёт оттуда два приглашения, — вот! Держи! — сует мне в руку пригласительные. — Я внесу Вас в базу гостей, — тараторит она. — Буду рада видеть! А то наши мне не поверят, что Громов наконец-то сбросил свой венец холостяка.

— У тебя все? — спрашиваю, держа перед носом коробку.

— Да, — улыбается, разглядывая Анну за моей спиной.

— Всего хорошего, Ксю. Извини, но мы спешим, — разворачиваюсь и быстрым направляюсь в сторону панорамных лифтов.

— Егор, что это было? — мельтешит позади Аня.

— Сам не понял.

Мы заходим внутрь прозрачной капсулы. Двери лифта закрываться. И поднимают нас на самый верхний этаж, где расположены рестораны.

Анна

В зале приглушен свет. Прямо перед нами расположена полукруглая сцена, на которой сейчас выступает модная столичная певица Равшана — девушка с яркой восточной внешностью и платье, которое я бы назвала второй кожей.

Сегодня, в этом пафосном ночном клубе собралось много людей.

Дело конечно понятное. Новый год как-никак.

Со всех сторон тут веет роскошью и гламуром. Девушки — они же светские львицы, они же местные царицы в платьях из последних коллекций зарубежных дизайнеров, хвастаются друг перед другом обилием украшений. Мужчины — солидные, через одного налитые. В дорогих костюмах. Все вылизаны до блеска. Здесь никто не ест. Хотя фуршетные столы ломятся от количества закусок. Никто не танцует, как на нашем корпоративе. Гости ходят, стоят, сидят на темных диванах. Кто-то с кем-то разговаривает.

Возможно, у этих местных царьков не принято веселиться.

— Все в порядке, — Громов кладет мою руку себе на локоть.

От прикосновения этого мужчины внутри будто что-то взрывается и разливается по моим венам.

— Да, — улыбаюсь в ответ и стараюсь держать спину ровнее. — Я просто немного волнуюсь.

Я изо всех сил стараюсь быть спокойной. Но у меня это подросту не получается. Чувствую себя здесь словно не в своей тарелке.

— Это пусть они волнуются, — шепчет он мне на ухо, чем вызывает очередную волну мурашек.

— Егор, я нормально выгляжу? — мне почему-то кажется, что в сравнении с местными девицами, я больше похожа на монашку в длинном чёрном платье.

— Пятый раз повторяю — ты обалденная! Расслабься и наслаждайся вечером, — в этот момент какой-то русоволосый мужчина, в клетчатом костюме, больше похож на гангстера тридцатых годов, здоровается с Громовым, и тот отвлекается на рукопожатие.

— Егор, не представишь меня своей спутнице? — улыбается мне незнакомец.

— Конечно. Это Анна, — он собственнически притягивает меня ближе к себе. — А это — Константин Котов.

Этот представитель семьи Шелби (прим. авт. сериал «Острые козырьки») берет мою руку и легко касается губами тыльной стороны ладони. В этот момент я вижу, как Громов напрягается.

— Рад знакомству, — кивает головой. — Егор, — он снова обращается к моему мужчине, — сегодня будет большая игра.

— Что, прямо здесь? — удивляется Егор.

— Да. Сегодня. Сразу после полуночи. Ставки очень высоки, — я вижу в серых, стальных глазах напротив искры задора и болезненного азарта. — Не хочешь присоединиться?

— Ты же знаешь Костя — я не по этим делам. — Хотя, я бы с удовольствием со стороны посмотрел бы на твое фиаско.

— Не дождешься! — улыбается тот. — Я лучший! Все об этом знают.

Какая-то девушка окликнула Константина, и он махнул ей рукой в ответ.

— Ладно друзья мои, еще увидимся, — он еще раз пожал Громову руку.

— Давай. Удачи тебе сегодня, — сказал Егор на прощание.

— Егор, что он имел в виду? Какая игра?

Мужчина на секунду о чем-то задумался.

— Покер, — недовольно хмыкнул Громов. — Помимо того, что Котов бизнесмен, он ко всему азартный игрок.

Азарт — это болезнь, как наркомания. Мой папа был игроком. Я этого не помню, но мама много рассказывала.

— Много проигрывает? — смотрю на мужчину снизу вверх.

— Да нет. Пока только выигрывает, — он недовольно трет рукой бородатый подбородок. — И это многих не устраивает.

— Я думала, что в нашей стране запрещены азартные игры.

— В нашей стране много чего запрещено. Но не всех это волнует. Идем, — он уводит меня в сторону стола с напитками, где официант наполняет два бокала игристым вином.

— Почему ты не опускаешь мою руку? — я держу за ножку один из бокалов, переданный мне учтивым официантом.

— Боюсь, что кто-то утащит такое сокровище, — слышу в голосе ноты сарказма.

— Я боюсь, что этого добра и без меня хватает, — делаю глоток и чувствую, как пузырьки неприятно бьют в нос. — Скажи, а это безудержное веселье будет длиться всю ночь? — теперь моя очередь иронизировать ситуацию.

— Предполагаю, что да. Но ты ведь сама хотела сюда прийти. Это было твое желание. Так что потерпи немного. После полуночи уедем домой.

Люди продолжали ходить туда-сюда. Одна медленная песня сменялась второй, такой же слезной. Я бы сказала — сопливой. От которой хотелось страдать, по незнакомому парню. С которым у тебя три года назад был пятисекундный визуальный контакт