Ринат

Если бы меня кто-то спросил, что есть секс для Саши, я бы сказал, что для неё это своего рода стоп-кран, который она срывает, когда понимает, что в очередной раз утрачивает контроль над жизнью. Это тихая гавань в неизведанных водах бытия. Берег, к которому она прибивается, почувствовав малейшее волнение. Это — безопасность. Обманчивая, потому что она исходит вовсе не из какого-то особенного доверия к партнеру, но лишь от того, что сам механизм ею доподлинно изучен и исключает всякие неожиданности.

А еще я знаю, что секс для Сашки — кнут, при помощи которого она себя наказывает. Мне кажется, я даже понимаю, откуда это пошло… Но чем дальше, тем труднее мне с этим мириться. Я хочу, чтобы наш секс стал для Саши чем-то особенным. Избавлением. Я хочу, чтобы он стал ее освобождением от прошлого. Шагом в новую жизнь.

— Подожди, Саш…

— Что-то не так?

Её взгляд расфокусирован, губы припухли от наших бешеных поцелуев.

— Давай немного притормозим.

— Ты меня не хочешь?

Да какой там! Если она опустит взгляд — поймет, как ошиблась. Я хочу её до безумия, но я также хочу показать ей другую сторону отношений. Нормальных, здоровых отношений. И пусть сейчас все усложняется арестом её отца, может, оно и к лучшему? Ей нужно научиться мне доверять. А мне жизненно важно, чтобы она научилась.

Конечно, допрос, который я учиняю Сашке, становится слишком серьезной проверкой на прочность. Испытанием, к которому она наверняка еще не готова, но… дьявол, я просто не смог вовремя затормозить. Стоит мне понять, что интерес Жданова кроется гораздо глубже его желания помочь своей давнишней любовнице, колесики в моей голове начинают вертеться с бешеной скоростью. Я вцепляюсь в эту информацию, как собака в кость. И меня уже не остановишь. Я два года бьюсь над этим делом! Два чертовых года веду разработку небольшой агентурной сети, через которую идет утечка крайне важных секретных данных. А тут зацепка, которую я чувствую сначала интуитивно и, только разговорив Сашку, понимаю, что нащупал что-то действительно важное. Жданов! Ведь он имел доступ в кабинет Быстрова… И вполне мог того подставить.

— Ринат! — возвращает меня в реальность неуверенный Сашкин голос.

— Дело не в том, что я тебя не хочу.

— А в чем?

— В том, что ты испытала стресс.

— Разве? И что? Это что-то меняет?

— Ничего. Просто тебе не помешает успокоиться. Может, сделать тебе горячую ванну? Что скажешь?

Она не понимает. Я по ее растерянным глазам это вижу. Но, боясь меня обидеть, кивает.

— Хорошо.

— Пойдем.

Ванная комната у меня огромная. Мы оба прекрасно размещаемся в ней. Пока Сашка, смущаясь, раздевается, я настраиваю температуру воды и нахожу баночку с ароматной солью.

— Твоя подружка забыла? — не упускает возможности испытать мои нервы на прочность.

— Нет. Я сюда не водил подружек. Ты первая. Но ты и не подружка, правда?

Сашка в очередной раз тушуется. А я кошусь на дверь.

— Если тебе нужно поработать — иди.

— Нет, я…

— Я же вижу, что ты весь как на иголках.

— Если только кое-что проверить. Это не займет много времени.

— Даже если займет — ни в чем себе не отказывай.

— Ты уверена?

— Помыться я смогу и сама.

Саша притворно ворчит и, повернувшись ко мне своей обалденной попкой, опускается в воду. Я улыбаюсь. Может, не все так плохо, и зря я вообще волнуюсь?

Конечно, я здорово покривил душой, когда сказал, что освобожусь быстро. Пока я не понимаю главного, как происходит передача секретных данных, ни о каком «быстро» речь вообще не идет. Я перелопачиваю тонны информации. Выуживаю то, что может стать зацепкой, по крупицам. Это кропотливый труд, требующий от меня предельной концентрации. Я отсекаю все ненужное прочь. И, поглощенный работой, напрочь теряюсь во времени. Сашка уже спит, когда я возвращаюсь в спальню. Кошусь на часы — ну, еще бы. До подъема два часа, а я еще не ложился. Мне бы выспаться, как следует. Мечты-мечты… Стаскиваю с себя осточертевшую рубашку. Бросаю на пол. Но вместо того, чтобы забраться в кровать, сажусь на тумбочку и в сумраке комнаты разглядываю Сашино лицо. Сегодня, пожалуй, первый день, когда мне не пришлось ее уговариваться остаться у меня ночевать. Это прогресс? Или я так достал её, что она просто решила сдаться?

— Ну, и долго ты еще будешь на меня пялиться? — раздается в темноте ее совсем не сонный голос.

— А что? Это запрещено? — улыбаюсь я.

— Нет. Но еще можно поспать, а твой взгляд…

— Что?

— Не дает мне это делать! Вот что.

— Это непорядок. Тебе действительно нужно выспаться, — забираюсь под одеяло и зарываюсь лицом в ее растрепанные волосы.

— Вот именно. У меня днем жутко нудная лекция, — зевает и совсем недвусмысленно прижимается попкой к моему стояку.

— А вечером мы едем к моим, не забыла?

Она каменеет под моими руками. Лежит так, кажется, даже не дыша некоторое время, а потом медленно оборачивается.

— Я вообще об этом в первый раз слышу.

Ну, еще бы. Предупреди я её заранее о своих планах, Сашка бы бежала до Монгольской границы. У нее пунктик насчет всех этих вещей.

— Выходит, я забыл сказать, что у мамы день рождения?

— У твоей мамы?

— Ага. У тебя ведь нет других планов?

— Н-нет.

Ну вот. Она опять едва дышит от страха. Скажите, что это не любовь!

— Вот и прекрасно. Насчет подарка не волнуйся. Я давно его подарил.

— Давно подарил подарок на день рождения, который будет лишь завтра? — она вцепляется в мои слова, как в спасательный круг. Приподнимается чуть выше и воинственно хмурит брови.

— Ну, да. Мама затеяла ремонт в кухне, его я ей и подарил. Купил стройматериалы, нанял рабочих. Мебель обновил и технику.

— В подарок на день рождения? — еще больше мрачнеет Саша. Конечно, это все притворство, за которым она прячет жрущий ее страх, но я с радостью ей подыгрываю.

— Только под таким соусом она бы приняла мою помощь. Мама у меня жутко самостоятельная. Как и ты. Не зря ведь говорят, что мужики выбирают себе женщин, похожих на мать.

Успеваю заметить, как дрогнули Сашкины губы, прежде чем она сжимает их в плотную линию. Молчит. И я молчу. Пусть переваривает. Слишком много сегодня на нее навалилось. И, наверное, мне стоило дождаться утра, прежде чем заводить этот разговор. Но я гоню коней, хотя обещал ей этого не делать… Гоню в каком-то суеверном страхе не успеть.