– Прекрасно, что ты осознала это ДО замужества, – улыбнулась Лерка. – Потому что иногда мы смотрим на мир через калейдоскоп. И половину придумываем. В калейдоскопе ведь хрен пойми что видно. А потом – раз! – и оказывается, что твой муж гей. Или что ты лесбиянка, как Вера…

– Я бы попросила! – рявкнула Вера. – Скажи спасибо, что я сейчас «довольна» и мне просто лень тебя убивать, Лерочка.

– Знаешь, Ир, – заглянула подруге в глаза Юлька, – когда у вас случится секс, назови его Толиком! Пусть не кончит, подонок.

Половину совместного досуга девочки проводили в кафе. Примерно раз в неделю выбирали какое-нибудь новое и встречались там. Сегодня они посетили странное место под названием «Хлам», где, как гласила афиша, собирается творческий бомонд. Ну название такое – «Художники, Литераторы, Артисы, Музыканты». Вера сказала, что там должно быть круто и весело, подруги быстро распределили роли – кто из них художница, а кто поэтесса – и нарядились как Дженис Джоплин. «Хлам» оказался дорогим и пафосным, в полупустом зале играла приглушенная музыка, было тихо, слышался только звон приборов.

– Зловещая тишина, – сморщила нос Юлька. – А ничего, если я кашляну? Или громко скажу «камасутра»? Поперхнутся они или нет?

– Уходить прямо так сразу некрасиво, – вздохнула Вера. – К тому же мы пятосот рублей на такси потратили! Надо хоть выпить заказать.

Рюмка водки, которую выбрала Лерка, обошлась в полторы тысячи рублей. Юлька посоветовала не закусывать и по-быстрому просить счет. Они не были скряги, нет. Просто если за что-то переплачиваешь, хочется отдавать деньги с удовольствием. Ну, как будто ты всю жизнь мечтала дерябнуть именно этой водки, именно в этом месте.

– Если в это место и захаживали художники, то лет двадцать назад, – мрачно заметила Лерка. – Наверное, они до сих с долгами не рассчитались.

За соседним столиком неожиданно раздался тост «За Путина и евреев!» Юлька, проходя мимо, не сдержалась. Наклонившись над тостующими, вполголоса спросила:

– Вы, кстати, не допили. Интересно, за кого – за Путина или евреев?

Мужики в пиджаках вскинули брови, молча взяли стаканы и синхронно опустошили.

– Родина вас не забудет! – Как Царевна-Лебедь, Юлька махнула крылом и уплыла к выходу.

Девочки сели в такси и отправились в «ПирОГИ» – развеселое местечко, известное тем, что помимо выпить-потанцевать, там можно еще и книжек купить.

– Удивительно вот что, – глядя в окно машины, пробурчала Юлька. – В мире полно людей, которым по кайфу выпить чая с пироженками, посмотреть в кафе мультик без звука, а потом трезвыми пойти домой. Надо уже как-то начать понимать этих людей. Вот сидят они, весело им… А мы вместо них читаем Солженицына и водку пьем. С жабьей икрой. Они-то не знают, как страшно жить!

– Юль, да ты не переживай, – улыбнулась Ира. – Может, ты ему минет не очень хорошо сделала? Или он попал под машину? Да позвонит он, позвонит!

– Я, между прочим, так готовилась к свиданию, выщипала брови, побрилась, прыщики на ночь зубной пастой намазала… А этот козел! Может, набрать ему самой и страшно закричать в трубку: «И не звони мне больше, ублюдок!» Тогда он подумает, что я совсем ку-ку.

– Кажется, у всех нас наступили критические дни, – мрачно заметила Вера. – Пора уже кому-то выбить зубы!

Ира понимала, что похмельное выяснение отношений – не самый честный метод. Ты вроде как не в себе, тебя подташнивает… Все – к тому, чтобы сбросить груз призрачного счастья и упиться вновь обретенной свободой. Но ей захотелось закончить все прямо сейчас. Только бы без крови!

– Игорь, прости, но я, кажется, ухожу… – тихо промямлила она.

– В смысле? Куда это?

– Совсем ухожу. Мы больше не будем жить вместе.

– Ясно. Отлично! Можно узнать – почему?

– Можно. Я тебя ненавижу.

– Но ты только вчера говорила, что любишь!!! Ты в себе вообще?

– Я любила тебя в общечеловеческом смысле. Так же как Женю Плющенко и один хит группы «Simply Red». Я любила тебя в надежде, что и ты когда-нибудь сможешь полюбить меня.

Но в твоей душе нет любви. Там есть калькулятор, весы, мешочек для накопления обид… А любви нет. Она там просто не вырабатывается.

– И за это ты меня ненавидишь? За то, что я любил не так, как тебе хотелось?

– За то, что я не сумела тебя изменить. Я верила, что это возможно, бывают же чудеса! Но я ошиблась, я слабачка, все было зря. Я ненавижу тебя, потому что в твоей душе – черная дыра. Мир для тебя враждебен! Я ненавижу твоих родителей за то, что не научили тебя быть счастливым. За то, что кладут вилки лезвием влево и вешают магниты на холодильник. И ты делаешь в точности так же. Точно так же, как предки, включаешь перед сном ночную лампу и читаешь книгу. Точно так же говоришь: «Спокойной ночи». Точно так же варишь кофе, чешешь нос… Это бесит!

– Я не понимаю, о чем ты… Тебя бесит кофе?

– Меня бесишь ты! Ты и твои ножи с ночниками. Ты – просто робот. Тебя запрограммировали, что все должно быть так. Женщина делает то-то, мужчина – то-то. Если программа работает без сбоя, значит, все хо-ро-шо… – Ира изобразила робота Вертера из «Гостьи из будущего».

Она переборщила. Игорь обиделся. Он не понял, в чем его вина перед ней. Да он ни в чем и не виноват. То, что Ира жила с ним, было ее выбором. И все, во что она верила, и все, чего ждала… – все это лишь ее личные проблемы. Изменить человека невозможно, особенно если он сам этого не хочет.

Наверняка найдется девушка с такой же программой, как у него, и точно так же, как его мама, положит ножи лезвием влево. А ей надо бежать, пока она еще помнит, как прекрасно жить.

* * *

У Иры на животе была родинка. У ее папы – точно такая же. Она бы очень хотела, чтобы это было единственным их сходством. Страшно знать, что ты повторяешь чужую судьбу. Что ты та-а-ак похожа на них, родителей. Даже если они чудесные. Это как приговор. Как будто ты мечтаешь быть пантерой, а твои родители – доберманы.

Но сейчас Ира захотела придумать свой мир! Все хотят. Разве это плохо?

В новостях показывали чернокожую американку, которую бросил муж. С горя или от радости, тетка накачалась виски, напялила на себя костюм коровы и помочилась на крыльцо соседа. Потом она выбежала на улицу, начала тормозить проезжающие машины с просьбой пососать ее вымя… Эх! Хотела бы Ира сейчас оказаться на ее месте – пьяной, черной, в Лос-Анджелесе… Но вместо того чтобы напиться, она собрала вещи и отправилась к Лерке в Новогиреево.

Та встретила подругу с надутыми щеками и в бигуди. Лерка открыла для себя фейсбилдинг – гимнастику для лица. В журнале написали, что если высовывать язык и надувать щеки, можно стать красоткой, как Мерилин Монро.