– Просто надо быть мужчиной, – согласилась Ира. – Подарить виллу в Бразилии, ну и по мелочи там: пару яхт, путевку на Марс, когда там не слишком жарко… Наоми, может, в душе всегда мечтала жить в России и сидеть за одним столом в «Шоколаднице» с Ксенией Собчак, просто забесплатно это как-то стремно было.

– Да, девочки, ради таких мужиков можно сорок лет ходить по подиуму без лифчика, – говорила Юлька. – Как Моисей. А то придумали себе отмазку: «Женщины – потребительницы, им от мужиков только деньги и секс нужны… А в стране – кризис, свиной грипп и мужики все… очень ранимые». Это что вообще за дела? В кино пойдешь, там обязательно то Кейт Уинслет в ребенка влюбится, то Николь Кидман – в пастуха, то стриптизерша – в импотента и неудачника… В жизни посмотришь – бабы вечно суетятся, обои переклеивают, математику с детьми решают, кредиты берут на машину… А мужик, такой, приехал ночью пьяный: «Прими меня, Люся, таким, как есть!» и – звездой на пол.

А ты: «А как же деньги, которые мне от тебя нужны, и секс? Я тут новости смотрела, У Наоми новая шубка…» А он: «Ну и стерва же ты, Люсь! Я и так работаю до посинения…» – и захрапел, падла. Жалко, конечно, мужика, но шубу-то хочется. И ты зарабатываешь себе на шубу. И мужику на зимнюю резину еще остается.

– Ага, а потом в кафе какой-то тип в пиджаке предлагает оплатить твой счет в пятьсот рублей, – подхватила Вера. – При том, что психика твоя уже подточена! Симпатичный, глаза горят, потеет от волнения… Стихи тебе читает Омара Хайяма «Уж лучше будь один, чем вместе с кем попало…» А ты как заорешь: «Думаешь, все бабы – потребительницы, да? Думаешь, нам только деньги и секс от вас нужны?» И пять тыщ на стол – хлоп! И стакан еще об пол – для эффекта. Официантка испуганно шепчет: «Девушка, ну что вы так! Это же – Владислав Доронин, олигарх…» И тут, в дверях, тебя накрывает обида за всех русских женщин. Ты гордо вскидываешь голову и четко произносишь: «И передай Наоми, что яичница ее – говно!» Девчонки заливались смехом. Русские за соседним столиком в кафе тоже хохотали: «Вам надо было в актрисы идти!»

Гоанские старожилы рассказали, что в Индии живет Саи-баба – старец, который называет себя живым воплощением Бога, Любви и Истины. У него есть дом под названием ашрам, куда со всего мира едут паломники, ожидающие чуда. Как-то раз девочки возвращались с пляжа и обнаружили на своей веранде трех потрепанных мужиков. Лерка глянула на них этак исподлобья и заявила: «Гашиша нет!» Мужики смутились и очень быстро – часа за четыре примерно – рассказали подругам о том, что они паломники и путешествуют по Индии уже целый месяц. Среди них был юный негр из Одессы, который оказался еще и буддийским монахом. Мужики начертили карту, по которой можно без труда найти Шамбалу, и описали, как выглядит туда дверь, чтоб девчонки ненароком не перепутали.

Вова нервно съел «Сникерс» и шепотом предположил, что паломники, конечно, очень одухотворенные, но, кажется, геи. Вера погадала на книжке Гришковца – так и есть!

Друзья еще долго напоминали Ире, что она исключительно в целях выпендрежа сказала секретные слова «Бодхисаттва», «Бодхичитта», ну и про тантрический секс пару слов. Из-за этого паломники уехали только ночью. И выпили весь афродизиатский чай (по десять долларов за чашку, между прочим).

А на следующий день русские соседи повели девчонок в джунгли, где растут баньяны – гигантские деревья с корнями вместо ветвей. Под баньяном достиг просветления Будда, поэтому в Индии, как только увидишь это дерево, надо обязательно под ним немного пожить. Деревья очень ценные и почти все заняты. Под ними обитают отшельники. К ним приходят по тайным тропам и приносят гостинцы.

Девочки нашли Манго-бабу (это имя такое). Он, правда, был похож на бомжа с Курского вокзала, да еще с фингалом. Но говорил складно и по-английски. Ира всегда относилась с подозрением к пророкам разным и на бабу смотрела скептически. Она подумала: «НУ ДАВАЙ, ОТКРОЙ МНЕ ТАЙНОЕ ЗНАНИЕ!» И в ее голове раздался голос: «А ты отдай мне свои часы». Не то чтобы Ира много курила или решила вдруг сойти с ума… Голос был четкий, мужской. В эту же секунду она глянула на часы – они остановились. «Своч», собаки, за двести баксов! Ира очень любила эти часы, а позже в Москве выяснилось, что они не подлежат ремонту. Мистика!

Тогда она впервые поняла, что люди видят только то, что знают и что готовы увидеть. На самом же деле мир устроен гораздо сложнее. И почему-то загрустила о Паше из киоска DVD.

* * *

Когда ребята собрались в обратный путь, Манго-баба достал из-за спины грязный мешочек, вытряхнул оттуда какой-то мусор, кусочки гашиша… А потом протянул им на ладони шесть черных семечек, похожих на фасоль. Сказал: «Из них вырастут цветы. Заройте в землю и попросите о чем-нибудь».

Юлька, Лерка, Вера, Вова и Ира с Игорем – все взяли по семечку, усмехнувшись тому, как серьезно вручил их баба. «Конопля из них случайно не вырастет? Ну да ладно».

Однорукий официант Раджа из местного ресторана стал девчонкам практически братом. Как он управлялся с тарелками и стаканами, готовил коктейли и ничего не ронял, до сих пор непонятно. А русские парни поразили Раджу своим обжорством. Однажды после пары стопок рома мальчики ощутили в себе мощь русских бояр и попросили «биг крабов».

– Только чтобы фреш, – хищно поморщилась Лерка. – А то знаем мы вас…

– Ес, май френд, – и через минуту четверо индийских мальчиков вытащили к столу несколько сеток с живыми шевелящимися крабами и поднос с гигантскими креветками – на всякий случай. Вова потыкал пальцем – это, это, это… И вот этого краба – просто чтобы сфотографировать. Выяснилось, что гора морских гадов на гриле обойдется всего в семьсот рублей – на русские деньги. Игорь довольно захохотал и скомандовал: «Жарьте!» – Всех? – испугались индусы.

– Ес, май френд! Русского человека не сломит никакое обжорство! – и парни заказали еще бутылку рома.

Конечно, пить алкоголь на жаре – неприятно. И есть мясо в таком климате совсем не хочется. Девочки даже настроились на жесткую индийскую диету – рис, масала-чай и пробежки по берегу… Но, как оказалось, привычку вкусно поесть, особенно когда все так дешево, жарким климатом не вытравишь. Да и выпить никто из компании ни разу не отказался. Всех переполнял энтузиазм, ведь люди были на отдыхе! А русский человек на отдыхе отрывается так, что после этого можно смело ложиться в больницу на реабилитацию.

По вечерам, когда жара спадала, русские собирались на балконе огромного дома. Усаживались на мягкие матрацы, зажигали свечи, и под мелодию из ноутбука затягивали: «Видели ночь, гуляли всю ночь до утра-а-а-а-а». Юлька как бы играла на барабанах, а Ира с Верой были перкуссией – шуршали в такт железными банками с рисом и макаронами внутри. В такие минуты на глаза Лерки наворачивались слезы, но Вова быстро «осушал» их новой порцией рома.

Утром под окнами появлялся улыбчивый немец Питер. Он продавал домашний творог и кексы. Пять лет назад Питер жил с украинской девушкой Олесей. Теперь он с легкостью цитировал Пастернака и знал имя и отчество Солженицына. А вы знаете? Питер был потомственным аристократом. Ему принадлежал завод по производству шнапса в Баден-Бадене. Много лет Питер колесил по миру, скупая пшеничные поля и плантации виноградников. На родине у него остался роскошный особняк, жена и взрослые дети. В пятьдесят лет он, бросив все, обосновался на севере Гоа. Как настоящий дауншифтер, Питер снял у индуса убогую комнатушку за доллар в сутки и сознательно отказался от пользования транспортом. Каждый день он проходил семь километров пешком, чтобы пожелать людям на другом конце деревни хорошего дня, ну и, конечно, предложить свежую выпечку.