– Так, – сказал Анатолий и остро огляделся: – А кто ж у нас теперь за старшего? По идее, Вадим Иванович. Надо его позвать, пусть будет в курсе.

Примороженный Тараскин при виде второго трупа неожиданно ожил, сделал большие глаза и громко произнес:

– Е! – тут он покосился на меня и закончил, как Семендяев:

– Мое!

– Знаете его? – спросил Анатолий.

– Не припоминаю, – как-то уклончиво ответил Вадим. – Надо бы забрать у него оружие.

– Не волнуйтесь, он больше не будет стрелять, – с нервным смешком успокоил его Колян.

– Лучше ничего не трогать, пусть менты сами все посмотрят, – сказал Анатолий.

– А будут менты? – вполголоса спросила я у мужа.

– Обещали быть парни из охраны туркомплекса, – ответил он. – А опергруппа из райцентра приедет только утром.

– Фиг она приедет, пока перевал не расчистят! – сердито возразил Анатолий. – Столько снега навалило, что ни к нам проехать, ни от нас выехать, это я вам, как местный житель, совершенно точно говорю, уже не в первый раз такая петрушка.

– Так мы, выходит, тут застряли? – смекнула я. – Весело!

Веселья, конечно, больше не было никакого. Праздничную иллюминацию, которая в сложившейся ситуации была неуместна, погасили, музыку выключили. Бесполезно сгорела куча дров в мангале, который хотели задействовать еще разок, даже мясо для второй партии шашлыка замариновали.

Не усидев дома, прибежала Ирка. Она чудесным образом уложила спать Масяню, снулую Зинулю оставила на Дину, а апатичную Катерину привела с собой. Я хотела отругать подружку за то, что она притащила Катьку, но оказалось, что смысл в этом был. Увидев самоубийцу, молчальница Катерина обрела дар речи. Сказала она немного, всего пару раз повторила: «Нет! Нет!», но зато с большим чувством. Анатолий воззрился на Катерину с новым интересом и открыл рот. Полагаю, он хотел задать Катьке дежурный вопрос: знает ли она этого типа, но не успел. Тараскин, который при виде неожиданного оживления молодой супруги скривился, словно укусил лимон, с размаху отвесил ей звонкую оплеуху. После чего с разинутым ртом остался стоять не только Анатолий, а все мы. Катька, сверкнув глазами, влепила супругу ответную сочную пощечину, схватилась за щеку и убежала в дом. Вадим, не обращая внимания на взгляды окружающих, ушел за ней.

Мы с Иркой переглянулись. Что происходит, было совершенно непонятно, как вести себя – тоже. Я решила вести себя вежливо. Подцепила под руку подругу, светским тоном сказала:

– Если никто не возражает, мы, пожалуй, вернемся в дом. – И с усилием развернула неповоротливую подругу в сторону нашего флигеля.

Некоторое время мы провели у окна в кухне, прижимаясь коленками к батарее, а носами к темному стеклу. Потом у Ирки зазвенел мобильник.

– Да, Катюша? – ласково отозвалась она. – Ой, нету! Но я могу спросить у Ленки и…

Звонок, видимо, оборвался, потому что Ирка с недоумением посмотрела на трубку, положила ее на подоконник и сказала:

– Катя спрашивает валерьянку. У тебя нету?

Звякнул мой собственный телефон.

– Да?

– Лена, у тебя случайно нет валерьянки? – прошелестел в трубке слабый голос Катерины.

– Нету! – с сожалением сказала я. – Но я могу поискать аптечку.

В трубке пошли гудки.

– Аптечка где-то в большом доме, и Катька лучше всех должна знать, где именно, – справедливо заметила Ирка. – Похоже, у бедняжки в голове помутилось.

– Неудивительно, – согласилась я.

Мы снова уткнулись физиономиями в стекло. Во дворе ничего нового не происходило, и я заполнила вынужденную паузу приличествующей случаю речью о том, какой милый, славный человек был Андрей Петрович Курихин. В гости нас позвал, кормил, поил, тосты провозглашал, анекдоты рассказывал!

– Ты действительно думаешь, что покойный Курихин был таким душкой? – Ирка посмотрела на меня искоса и насмешливо хмыкнула: – Скажи пожалуйста, много ты знаешь преуспевающих бизнесменов с характером Винни Пуха?

– Ну…

Я растерялась. В самом деле, человеку с кротким нравом плюшевого медведя трудновато рассчитывать на деловой успех, тут скорее нужны повадки гризли!

– Вот я расскажу тебе одну интересную историю, можно сказать, легенду, – сказала Ирка, неотрывно глядя в окно, за которым опять повалил снег.

Это было завораживающее и прекрасное зрелище, вроде классического балета. При этом казалось, что балетмейстер там, наверху, что-то напутал, заставив балерин в пышных пачках кружиться в бешеной половецкой пляске. Однако для той дикой истории, которую рассказала мне подруга, декорации были подходящие.

– Давно это было, лет десять назад, пожалуй, – сказала Ирка. – Жил-был предприниматель, еще не очень богатый, но уже не особенно законопослушный. Бизнес у него был такой, предполагающий нарушения закона и плотные контакты с криминальным миром.

– А чем он занимался? – влезла я с уточняющим вопросом.

– Марками, – коротко ответила подруга.

– Это марки-то криминальный бизнес?!

– Смотря какие марки, – спокойно ответила она. – Наш герой занимался акцизными марками. Теми, которые наклеиваются на бутылки с алкогольной продукцией. Но речь не об этом. У бизнесмена была молодая жена, красивая, но не очень умная. Во всяком случае, ей хватило глупости изменять супругу, да еще и попасться на этом. И вот однажды муж застал ее с любовником, которым оказался его собственный шофер.

– И что было дальше? – спросила я, понимая, что обещанное мне интересное еще впереди – избитый анекдотический сюжет должен был иметь какое-то небанальное развитие.

– Что было дальше с шофером, история умалчивает, – сказала подруга. – А с неверной женой наш герой мгновенно развелся и выбросил ее из дома без всякого имущества и без копейки денег. Однако этого ему показалось мало. Человек он был деспотичный, гордый, мстительный и злопамятный, но при этом еще большой выдумщик. Он продал свою бывшую жену в рабство.

– Ты шутишь? Какое рабство? – не поверила я.

– Ну, есть у нас такие… Как бы это сказать… Организации, которые курируют нищих и побирушек всех мастей. С бабок на папертях дань собирают, а одиноких инвалидов используют как рабскую силу, – ответила Ирка. – Ты как-нибудь присмотрись к беспомощному попрошайке-колясочнику, обязательно увидишь поблизости пару босоногих цыганских подростков или тетушку с пристальным взглядом. Это представители рабовладельца. Герой моего рассказа тряхнул своими криминальными связями и определил экс-супругу стоять на перекрестке. Сказал, раз ей так сильно водители нравятся, будет общаться с ними днем и ночью! В общем, днем несчастная женщина на дороге газетами торговала, ночью – собой, а потом, когда окончательно перестала быть привлекательной, – наркотиками.

– Ужас! И долго она так мучилась?