Грейс вспомнилось, как эти холодные голубые глаза мгновенно становились теплыми и нежными, а порой даже испепеляли ее страстью, и она невольно потупила взор.

– Капитан Шарп вел себя как джентльмен, – сглотнув ком, пролепетала она, хотя с удовольствием разразилась бы потоком проклятий в адрес этого законченного мерзавца, разбившего ей сердце.

Лакеи принесли горячую воду для ванны, и Феба стала выкладывать на туалетный столик чистые полотенца, мыло и прочие необходимые для умывания принадлежности. Тонкий аромат лаванды воскресил в памяти Грейс воспоминания о другой аналогичной процедуре в капитанской каюте, и она чуть не упала в обморок от нахлынувших чувств.

Феба помогла Грейс вымыться и расчесала ей волосы, которые заплела потом в косу. Поблагодарив служанку, Грейс выразила желание остаться одной и немного отдохнуть. Едва лишь служанка закрыла за собой дверь, Грейс упала ничком на кровать, уткнулась лицом в подушку и дала волю слезам.

Она спала так крепко, что не проснулась, даже когда в спальню вошла ее заботливая тетушка Матильда.

– Измучилась моя бедная! – промолвила старушка и, покачав головой, снова вернулась в столовую на первом этаже, чтобы продолжить ужин с подругой.

Съев ложку супа, Эльвира сказала:

– Под твоим крылом малышка быстро окрепнет и успокоится. Мне кажется, что все будет хорошо.

– Мне бы хотелось поговорить с тем капитаном, – сказала Матильда, положив ложку на стол. – Интересно, что о нем расскажет Грейс? Как она умудрилась укротить этого разбойника?

– Слава Богу, ей удалось уговорить его доставить ее сюда. Ведь он мог бы вернуть ее в Лондон! – сказала Эльвира.

– Да, это, безусловно, потребовало от нее немалого мужества и настойчивости, – сказала Матильда, а сама подумала: что мог потребовать от Грейс капитан Шарп в обмен на ее благополучное возвращение домой?

Стоя у штурвала, Итан хмуро смотрел на разбушевавшееся море. Ледяные волны, казалось, разобьют шхуну в щепки. Пронизывающий северный ветер вспенивал гребни волн и обдавал дожем брызг стоявшего на мостике капитана. Но промасленный плащ надежно защищал его от обезумевшей стихии.

Ангус уже дважды вызывался сменить Итана у штурвала, но тот всякий раз отказывался уйти в каюту. Ему было легче терпеть удары холодного ветра и смотреть на водяные валы, чем созерцать стены, бывшие свидетелями их с Грейс амурных игр. Подобной женщины ему еще не доводилось встречать, он страшно тосковал по ней теперь.

Сзади подошел Ангус.

– Вас сменит у штурвала Долговязый Нед, капитан! – хрипло сказал он. – Спускайтесь в камбуз, там тепло и уютно. Вам надо отдохнуть и восстановить силы. Не упрямьтесь!

Из-за спины старшего помощника вышел Долговязый Нед и молча занял место Итана. Ангус увлек капитана к люку трюма, говоря на ходу:

– Я вам искренне сочувствую, мне этой упрямой девчонки тоже не хватает. Кто знает, может быть, вы с ней когда-нибудь еще и встретитесь.

Итан покачал головой и с горечью ответил:

– Нет, дружище, она дочь Джеффриса, моего заклятого врага. Между нами пропасть. Грейс спасла отца от виселицы.

– Однако нужно отметить, что у девчонки не женский характер, – сказал Ангус, тяжело вздохнув. – Мне она симпатична.

– Ты прав, дружище. Она оказалась твердым орешком, – согласился капитан Шарп, улыбнувшись уголками губ. – Силы духа ей не занимать.

Проснулась Грейс только к следующему полудню. Но даже глубокий продолжительный сон так и не избавил ее от усталости. Она понимала, что нужно встать с постели и спуститься в столовую хотя бы к ленчу, но не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Только когда в спальню вошла Феба с подносом в руках, на котором стояли горшочек с шоколадом и блюдо с медовыми лепешками, Грейс наконец-то принудила себя поесть, хотя и не испытывала голода.

– Я освежила ваш гардероб, мисс, – сказала служанка. – По-моему, вам сегодня лучше надеть розовое шерстяное платье с темно-синей отделкой В нем вы всегда выглядите чудесно.

В чемоданах Грейс лежало много прекрасной одежды. Мать привила ей вкус к модным и дорогим вещам с раннего детства, задавшись целью выдать Грейс за богатого аристократа. О том, что оплачивал ее восхитительные платья в течение многих лет родной отец, Грейс узнала, только когда случайно обнаружила в одном из сундуков матери его письма. Тогда же у Грейс возникло желание познакомиться с виконтом лично.

Теперь ей было неприятно даже вспоминать о всех своих нарядах. Надежды матери на выгодный брак дочери никогда уже не осуществятся, даже младший сын бедного сквайра не женится на Грейс, после того как ее похитил с корабля Итан Шарп. Кому нужна супруга, подарившая свою невинность пирату?

С помощью Фебы Грейс надела розовое шерстяное платье с высокой талией и лайковые туфли того же цвета. Когда служанка расчесала и уложила кольцами ее золотистые волосы, Грейс полюбовалась своим отражением в зеркале и, оставшись вполне довольна собой, спустилась на первый этаж.

Тетушку она нашла в гостиной.

– А вот и ты, деточка! Наконец-то! – воскликнула старушка. Баронесса и в почтенном возрасте сохранила живость движений и ясность рассудка. – Надеюсь, тебе полегчало, милочка?

– Да, тетя, я чувствую себя прекрасно, благодарю вас, – отвечала Грейс, сделав реверанс.

Но ее бледное лицо свидетельствовало о том, что она просто не желает огорчать тетушку.

– Не выпить ли нам чаю? – спросила Матильда и, не дожидаясь ответа внучатой племянницы, отдала соответствующие распоряжения лакею.

Грейс внутренне приготовилась отвечать на все вопросы родственницы.

Дамы уселись напротив друг друга на кушетки и, щурясь от огня в камине, стали неторопливо беседовать.

– Я регулярно читаю газету «Пост», – пожевав губами, промолвила Матильда, – и замечаю, что в ней все реже и реже упоминают о побеге твоего отца, деточка. Кажется, наш план удался.

– Что ж, нам остается только порадоваться этому и надеяться, что все завершится благополучно, – сказала Грейс, предпочитая не напоминать своей собеседнице, что их совместный план вовсе не предусматривал ее неожиданного похищения с корабля «Леди Анна» и прочих неприятностях. Она выдержала паузу и задала тетушке давно мучивший ее вопрос: – Но ведь вы, я полагаю, не считаете лорда Форсайта предателем?

– Разумеется, нет, деточка! Хармон просто не способен на такую гнусность. Он прекрасной души человек! Вот, помнится, в детстве…

Рассказ Матильды о детских и юношеских годах отца Грейс затянулся на добрые полчаса. Тетушка в подробностях описала все выпавшие на его долю в ту пору невзгоды, охарактеризовала его как доброго, застенчивого и богобоязненного мальчика, рано лишившегося родителей и вынужденного жить в чужом доме. В девятнадцать лет он поступил на военную службу и с честью исполнил свой воинский долг. Определенно такой человек не мог в одночасье стать предателем.