— Так це той кровосос… — разочарованно протянул наш терминатор. — А я стилькы чув про нього, що це така бестия, така бестия…

Костик пошевелил ботинком коричневое тело.

— А чого тильки в голову?

— Демьян умер, — сообщил Вандемейер. Потом присоединился к нам и тоже поглядел на мёртвого мутанта. — Этот блютзаугер… э… вампир, кровосос. Он поглощает жидкости тела добычи…

— Прежде чем добыча откинет коньки, — вставил я, — Довольно паршивый способ питания.

Мне стало обидно, что Костик так легко воспринимает победу над одной из опаснейших тварей Зоны.

— Это возможно, — кивнул Дитрих. — Не исключено, что добыча жива, когда кровосос уже питается ею. Так вот, у него упрощенный пищеварительный тракт, за счёт этого усилены другие функции организма. Необычайно развиты способности к регенерации тканей, поглядите на пулевые отверстия, они уже затягиваются. А меня больше интересует его способность к… э… делать унзихтбар… э… инвизибл… к невидимости. Поразительно. Очень жаль, что его мозг уничтожен, было бы интересно исследовать. Крайне интересно.

— Кроме как пулей в голову, его ничем не свалить. — Я пожал плечами. — Да и зачем вам мёртвый мозг?

— Он не вполне мёртвый, — отрезал учёный. — Дайте ваш нож. Вот смотрите.

Дитрих склонился над кровососом, с минуту изучал развороченную черепную коробку мутанта, потом осторожно ткнул острием ножа в кроваво-склизкое месиво. По коричневому телу пробежали судороги, длинные ноги вздрогнули, под грубой шкурой проступили узловатые мышцы.

— Видите, — Вандемейер будто лекцию студентам читал, — в этом теле чрезвычайно тонко выстроена система управления. Мозг распоряжается всем! Я мог бы тыкать в грудь, в живот, в это… в жопа, да. Но реакция лишь на раздражение, идущее от мозга. Вероятно, с этим как-то связана возможность его маскировки, его пресловутой невидимости. От корпуса требуется невероятно слаженная работа по малейшей команде мозга. Поэтому даже незначительное повреждение черепа приводит к тому, что все функции разлажены, он почти не регенерирует, он не движется… Хотя в медицинском смысле это тело живо.

— Погодите, Вандемейер! Я думал, все дело в электромагнитных колебаниях, вы же сами говорили! Ну, для невидимости. А тут получается, что он что-то делает с телом?

— Слепой, у меня нет единого ответа. Помните? «Нет» — это всегда нет. А «да» подразумевает массу вариантов. Скажем, если блютзаугер — телепат и посылает вам определенный сигнал о том, что в объеме, занимаемом его телом, есть пустота, это означает, что он должен очень точно владеть своим телом, очень верно представлять свою… э… позицию в пространстве. Тотальный контроль над телом!

— Це все дуже цикаво, — буркнул Костик, — але що з Демьяном? Майно ж зныкло!

— М-да, барахло исчезло… Вандемейер, а кровосос умеет обездвиживать жертвы? Может он, как паук, что-то впрыснуть, яд какой-то? Что говорит нам наука на этот счет?

— Наука говорит много разного. Есть несколько версий…

Оба спутника уставились на меня. Это же я великий сыщик, я вывел их к Демьяну…

— Ладно, — я решил изложить свою версию событий, — слушайте, Ватсоны. Дело было так. Демьян почему-то оцепенел, впал в беспамятство. Появились псы. Похоже, стая здесь кормится постоянно, вокруг много костей. Собаки напали на сталкера, но загрызть насмерть не успели, их спугнул кровосос, одного пса убил, остальные разбежались. Я бы даже предположил, что этот же кровосос и Демьяна сперва каким-то образом обездвижил. Не знаю как — яд, пси-воздействие это самое… но есть одна вещь, которая не укладывается в эту версию.

— Хабар, — подсказал Костик.

— Именно. Кровосос не стал бы брать хабар, особенно — деньги. Здесь кто-то был… кто-то, хорошо знающий местность. Он и раздел Демьяна, даже куртки нет. Собаки пришли потом, начали рвать бесчувственного человека, затем их прогнал кровосос. Однако и человек здесь побывал, да явно раньше собак. Но преследовать этого человека без сигнала на ПДА я не возьмусь. Костик, ты же у нас следопыт…

— Собаки усэ затопталы, затолочилы… Ничого не поробыш.

— Демьяна похоронить надо, хотя он и гнида, — решил я. — Костик, сделаешь, а? Вандемейер, поглядите кости — это человеческие или здесь какие-то ещё?

Сам я занялся кровососом. Его челюсти с щупальцами — отличная добыча и стоят немало. Закончив с трофеем, я присоединился к Костику. Мы похоронили останки, завалили тело камнями, какие нашлись покрупней… поставили крест из сухих палок… напоследок я побрызгал из баллончика, чтобы собаки не разрыли могилу.

А Вандемейера изучение косточек увлекло, мы с трудом заставили его отвлечься.

— Здесь много разного, — начал Дитрих издалека.

— Для такого вывода не нужно быть учёным, — заметил я.

— Если говорить коротко, я вижу останки по меньшей мере десятка человек. Скорее, их здесь больше. Присутствуют собачьи кости — их тоже порядочно, многие фрагменты я затрудняюсь классифицировать.

— Це ж мутанты, профэсор! — завил Костик, будто это слово что-то объясняет. — Пиду теперь я, пошукаю чогось цикавого.

И утопал за артефактами. Неисправимый романтик!

— Вандемейер, какой вывод можете сделать?

— Как обычно — однозначно исчерпывающей версии у меня нет… Здесь нет сигнала спутника, мёртвая зона…

— Слепое пятно, — подсказал я.

— Не знаю, почему так. Во всяком случае, сюда забредали сталкеры… возможно, теряли ориентацию, их атаковали хищники, потом звери дрались над добычей. Такие места всегда привлекают много падальщиков. Поэтому и собачьих костей много, их с боем прогоняли более сильные мутанты.

— Вандемейер, по моим наблюдениям, звери Зоны не делятся на хищников и падальщиков. Впрочем, это не важно. Значит, сюда забредали непременно одиночки и всякий раз настолько неопытные, что не могли выбраться без сигнала со спутника? Странно, не находите? А что вырубило Демьяна?

Из кустов бесшумно возник Костик.

— Слипый, подывысь, чи це не артэфакт?

Я взял поблескивающий металлическими гранями обломок КПК, свежий скол приоткрывал напичканное микросхемами и проводками нутро. На тыльной алюминиевой части сохранились нанесенные маркером буквы: «Дем…» Маркер был то ли красный, то ли зеленый — мне, дальтонику, не понять.

— Ни? Я так и выришыв, бо дуже на зруйнованый ПДА схоже… Там такого добра навалом, за кущамы. Штук сто, мабуть, компьютерчыкив тых розтрощылы. Цикаве мисце.

«О-хо-хо…» донеслось издали.

— Собаки возвращаются. Вандемейер, вы можете врубить свой прибор, чтобы псы нас не почуяли?

— Всего лишь собаки… А что, если с ними чернобылец? Было бы неплохо…

— Вандемейер, вы сволочь! Мне не до шуток! Непонятно, что здесь творится, вы что, не видите? Здесь погибают люди. «О-хо-хо…» — уже несколько ближе.