Услышал, как отец выругался себе под нос. Крис вытер губы рукавом куртки и поднял голову.

— Прости, — выдавил он, чувствуя отвращение к себе.

Хэнк Майерс сплюнул на снег и взглянул на Джеймса.

— Мне кажется, вы говорили, что постоянно берете его на охоту.

Джеймс кивнул и поджал губы.

— Беру.

Крис не смотрел на отца. Знал, что увидит завуалированную смесь гнева и смущения, которые испытывал Джеймс, когда ситуация развивалась не по тому сценарию, как он ожидал.

— Я освежую, — пытаясь сохранить лицо, сказал он и протянул руку за зайцем.

Хэнк хотел было передать добычу Крису, когда понял, что мальчик в лыжной куртке.

— Может, поменяемся? — предложил он, выпуская изо рта облачко пара, и сбросил свою охотничью куртку.

Крис скользнул в чужую теплую куртку, потом поднял зайца и положил его в резиновый мешок, прикрепленный на спине куртки. Тельце его было еще теплым.

Он молча шел рядом с отцом, боясь и сказать что-нибудь, и ничего не сказать, и думая о зайце, который бежал по кругу домой, рассчитывая укрыться там от опасности.

Гас запустила руку в трусы Джеймса.

— Ни один мускул не шелохнулся, — прошептала она. — Даже глазом не моргнул. — Она заползла на мужа, продолжая гладить Джеймса между ног. — Кажется, я в конце концов обнаружила признаки жизни.

Джеймс усмехнулся, прерывая ее поцелуем. Он не понимал своего счастья, но, когда они с Крисом вернулись домой после охоты, Гас уже перестала злиться. И это был отличный знак, учитывая то, какое сильное впечатление оставила их размолвка. Он почувствовал, как пальцы Гас сжали его яички.

— Сейчас, — пробормотала она, — не самое подходящее время надо мной смеяться.

— Я не смеялся. Просто размышлял.

Гас удивленно приподняла брови.

— О чем?

Джеймс засмеялся.

— О приходе Санта-Клауса.

Гас засмеялась, уселась и стала медленно, дразня расстегивать ночную сорочку.

— Как ты отнесешься к тому, чтобы развернуть один из своих подарков уже сегодня?

— Зависит от подарка, — ответил Джеймс. — Он большой?

— Скажи «да», шалун. Это твой единственный подарок, — предупредила Гас, сбрасывая ночную сорочку с кровати.

Джеймс привлек жену к себе, провел руками по ее спине и ягодицам.

— А как насчет этого подарка? — прошептал он. — Как раз мой размер.

— Отлично, — выдохнула Гас, когда его руки стали гладить ее между ног. — А то я не знала бы, куда его возвращать.

Джеймс почувствовал, как она обвила ногами его бедра, и ее тело открылось ему навстречу. Они покатились по кровати, и Джеймс оказался сверху. Он вошел в Гас и прижался губами к ее ключице, опасаясь, что может закричать, когда потеряет над собой контроль.

Когда все было закончено, Гас размякла под ним, тяжело дыша. Кожа у нее была влажная. Джеймс прижал жену к себе и уткнулся ей в голову подбородком.

— Похоже, в этом году, — произнес он, — я вел себя просто отлично.

Он почувствовал, как Гас поцеловала его грудь.

— Так и было, — прошептала она.

— Не поверишь, — сказал Майкл, — я слышал, как кто-то бьет копытом по крыше.

Мэлани промолчала, снимая очки и кладя их на ночной столик.

— Ты шутишь?

— Какие тут шутки! — уверял Майкл. — Пока ты принимала душ.

— Стук копыт?

— Как будто скачет северный олень.

Мэлани громко засмеялась.

— Вероятно, в чулане прячется Санта-Клаус.

Майкл обиделся.

— Я серьезно. Подожди-ка… Слышишь? На что это похоже?

Мэлани кивнула головой. Она на самом деле услышала звуки, как будто кто-то скреб и бил по твердой поверхности. Она метнула взгляд на потолок, нахмурилась и повернулась к стене, к которой примыкало изголовье кровати. Потом прижала ухо к стене.

— Ты слышишь Гас и Джеймса, — заявила она.

— Гас и…

Мэлани кивнула и стукнула изголовьем кровати о стену, чтобы до Майкла дошло.

— Северный олень — моя нога.

Майкл усмехнулся.

— Гас и Джеймс? — переспросил он.

Мэлани отбросила одеяло и легла в постель.

— А кто еще там может быть?

— Я все понимаю. Но Джеймс…

Мэлани погасила лампу на тумбочке, скрестила руки на груди. Ее уши теперь ловили каждый удар и вскрик по ту сторону стены.

— А что с Джеймсом не так?

— Ой, не знаю. Легко представить, что этим занимается Гас, но чтобы Джеймс…

Мэлани нахмурилась.

— Обычно я не задумываюсь о том, как они этим занимаются. — Она удивленно приподняла бровь. — А ты?

Майкл вспыхнул.

— Разумеется, нет. Может быть, всего пару раз эта мысль и приходила мне в голову.

— Какое благородное занятие!

— Да брось ты! — засмеялся Майкл. — Держу пари, они тоже думали о нас. — Одним быстрым движением он перекатился к жене. — И мы могли бы дать им пищу для размышлений, — предложил он.

Мэлани ужаснулась.

— Ни в коем случае!

Они улеглись на свои подушки. Из-за стены донесся тихий, сладострастный вздох. Майкл засмеялся и повернулся на бок.

Он уже давно крепко спал, а Мэлани поймала себя на том, что подслушивает, как их соседи занимаются любовью, и пытается представить, что эти стоны вырываются из ее собственного горла.

Крис мог припомнить канун Рождества, когда заснуть было невозможно: он мечтал о гоночной машинке под деревом, о железной дороге, о новом велосипеде. Было приятно не спать в предвкушении подарков. Сейчас — совершенно другое дело.

Каждый раз, закрывая глаза, он видел убитого зайца.

Крис вспомнил, как иногда отец после по-настоящему изматывающего дня в больнице говорил: «Все, что мне нужно, — пропустить чего-нибудь крепенького».

Он дождался, пока родители прекратили играть в Санту, — совершеннейшая глупость, ведь даже Кейт уже не верит в Санта-Клауса! — и тайком пробрался в кухню в арендованном домике. Он знал, что в холодильнике стоит бутылка ликера «Самбука». Его отец с отцом Эмили вчера пропустили по стаканчику за парой отличных сигар. В бутылке оставалось еще больше половины.

Крис нашел в буфете стакан и наполнил его до краев. Понюхал ликер — он напомнил ему запах лакричника — и сделал глоток. Жидкость обожгла горло, живот. «Заяц? Какой еще заяц?» — с усмешкой подумал он.