Орландо красноречиво провёл жутким остриём по воздуху и брюха палача. Свободной рукой вырвал кляп.

— Я… я всё скажу… — Затараторил палач. — Франк в конце коридора! А мальчишка… я не знаю! Клянусь!

— А меч?

— Не знаю… — захныкал толстяк, — возможно наверху, у халифа…

— Хорошо. Этого хватит. — Сказал Орландо, провёл ножом по щеке. — Можно начинать.

— Ты же сказал, что отпустишь меня!

— Я сказал, что «возможно» оставлю.

* * *

Охранник втянул голову в плечи, покосился на дверь пыточной камеры. Оттуда доносится истошный булькающий вой, лишённый даже намёка на человечность. Мужчина поёжился и не оглядываясь поплёлся в каморку, где ждёт тёплая похлёбка и койка… В дни, когда палач вот так вот распаляется, лучше запереться и заткнуть уши. Иначе неделю кошмары мучить будут.

Орландо вышел из камеры, прикрыв за собой дверь и сжимая короткий нож. Оглядел узкий коридор, сложенный из массивных блоков, сплюснутых и почти сросшихся за века. Через равные промежутки под потолком, над дверьми, торчат бронзовые штыри с подвешенными масляными лампами. Света от них едва хватает разогнать липкий полумрак. Пахнет сыростью, песком и глиной.

Каждый шаг отдаётся глухим эхо, умирающим через пару метров. Орландо идёт опустив плечи и прислушиваясь до рези в ушах. За дверьми в основном тишина, лишь изредка позвякивают цепи и слышится бессвязный шёпот. В теле тягучая слабость, особо сильно отдающаяся в коленях и локтях. Парень часто останавливается, приваливается к стене и зажмурившись переводит дыхание. Нос ловит манящий аромат мяса и тушёных овощей из другого конца коридора. Там каморка охраны, о которой говорил палач. Следует наведаться.

Франк остановился перед дверью, самой простой, окованной медными полосами с заклёпками. Вместо ручки массивное кольцо, позеленевшее от времени, но в месте хвата блестящее и отполированное. На полу отчётливая дорожка, вытоптанная в мягком камне за долгие годы. Орландо перехватил нож поудобней для быстрых ударов в не защищённые доспехами глотки, рванул дверь на себя и влетел внутрь.

Единственный охранник дёрнулся на стуле и выронил ложку похлёбки на колени. Воззрился на вторженца круглыми глазами и торопливо вскинул руки, распахнув ладони.

— Где остальные? — Прорычал Орландо, приближаясь к нему.

— Я тут один…

Голос у охранника тонкий и бесцветный, кожа бледная, как у европейца ни разу в жизни невидевшего солнца, но черты лица выдают жителя песков. Одет в льняную одежду, а с пояса свисает короткий меч, наподобие римского гладиуса. Рядом с ножнами толстая связка ключей. На столе перед ним деревянный поднос с краюхой хлеба, кувшином и глубокой тарелкой мясной похлёбки.

— Врёшь.

— Клянусь небом! Я всегда тут один… заключённых считай нет, а чтобы им разнести еду хватит и меня одного. Палач и тот приезжий!

— Еду кто принёс?

— Поварёнок, с кухни! Мне нельзя подниматься наверх… Гарнизонные говорят, что я их пугаю…

— Вот как?

Орландо оглядел комнату в поисках оружия, ничего. Голые стены, в углу койка с соломенным матрасом и одеялом. Над ней узкая бойница, через которую просачивается холодный воздух, пахнущий остывающим песком. Вторая дверь закрыта на засов. Парень жестом велел снять с пояса меч и положить на стол, мотнул головой на койку. Охранник, мелко дрожа, подчинился.

Парень опустился на освободившееся место, проследил за охранником и, отложив нож, взялся за ложку и миску, буркнул:

— Не дёргайся, я могу нашинковать тебя прежде, чем добежишь до двери.

— Охотно верю… — Пролепетал охранник.

Первая ложка похлёбки показалась самым вкусным, что Орландо ел в жизни. Желудок жадно задёргался, ловя на лету новые порции лакомства, сдобренные кусками хлеба и сладким напитком из кувшина. Закончив есть, откинулся на стуле, вытянув ноги, взял короткий меч, вынул до половины из ножен и вгляделся в отражение на отполированном металле.

Лицо осунулось, глаза запали и в уголках углубились морщинки. Волосы свисают сальными космами, но за время в темноте к ним вернулся цвет. Подбородок и щёки покрывает плотная бородка, в усах запутались крошки, концы сально блестят.

Спрятав клинок, привычным движением подвесил на пояс… ножны царапнули по голой коже. Орландо запоздало осознал, что по-прежнему голый. Теперь ясно, почему охранник такой сговорчивый… Ешь, никого не трогаешь, а к тебе врывается голый мужик с ножом…

— Где мои вещи?

— Может, на складе… я не знаю… он там, дальше по коридору.

Охранник махнул на запертую дверь и отвернулся.

— Хорошо, веди ко второму франку.

Винченцо оказался прикован к стене как собака, но одетый. Поднялся, когда дверь открылась и захохотал, увидев Орландо.

— Я знал, что ты выберешься! Ни на секунду не сомневался! А где этот жирный боров?! Я ему покажу, как ногти рвать!

— Я ему уже всё показал. — Ответил Орландо, кивая на цепи охраннику. — Сними с него.

Мужчина подчинился и вскоре Винченцо с ненавистью содрал с шеи обруч, швырнул под ноги. Для верности пнул в угол и почти выбежал в коридор, порывисто обнял брата. Стражник остался в камере, нервно перебирая ключи и поглядывая на меч в руках бывшего пленника. Осторожно поднял руку и помявшись, сказал:

— Эм… а вы… можете меня связать? Ну и бросить на кровати… живым… пожалуйста…

* * *

Охранник остался в каморке, связанный по рукам и ногам, не слишком жёстко, но достаточно надёжно. Братья вышли в коридор ведущий к складу, Орландо идёт впереди с коротким мечом в руке, вслушивается в каждый шорох из боковых ответвлений. У одной из дверей за винтовой лестницей, остановился и неуверенно толкнул.

Открылась широкая комната, заставленная бочками с копьями, ятаганами и комплектами брони. Винченцо заглянул внутрь и фыркнул:

— Ну кто ставит оружейный склад у тюрьмы? А если заключённые вырвутся? Вот как мы!

— Не думаю, что в этих камерах до нас держали людей умеющих обращаться с мечом. — Ответил Орландо. — Да и на тюрьму не тянет, всего десяток комнат.

— Всё равно!

— Лучше помоги искать одежду! Тут, знаешь ли, прохладно.

Несколько минут поисков и Орландо довольно вскрикнул, достав свои штаны из мешка. Переодевшись, начал рыскать по складу в поисках шпаги. С каждой минутой сатанея и наконец в ярости опрокидывая бочки, вырывая дверцы шкафчиков. Винченцо перехватил руку, когда Орландо собрался опрокинуть комод забитый плащами и повязками. Прошептал, прижимая палец к губам и заглядывая в глаз:

— Тихо! Ты что собрался всю стражу сюда приманить?!

— Пусть приходят! — Огрызнулся Орландо. — Может, хоть они знают, где моя шпага!