— Слушай меня внимательно, — сказала я, нацелив на него указательный палец. — Не вздумай вмешиваться в мою жизнь. Ты потерял на это право. Я могу трахаться…

— Замолчи! — приказал он. — Ты уже натворила достаточно глупостей за сегодняшний вечер.

Не давая мне ответить, он сгреб меня в охапку, оторвал от пола и водрузил на плечо, словно мешок. Я молотила его кулаками по спине и пыталась вырваться:

— Отпусти меня, урод!

Он ухватил меня покрепче и двинулся на парковку. Не говоря ни слова, запихнул меня в свой автомобиль. Я провалилась в сон.

Сознание вернулось ко мне, и я обнаружила себя в собственной постели. Кто-то раздел меня.

— Ну и набралась ты, — прозвучал голос Джудит.

— Оставь меня в покое.

— Вот уж нет!

Она натянула на меня одеяло и вышла из комнаты. Несколько минут спустя я снова услышала шаги и открыла глаза. Эдвард поставил на тумбочку стакан воды и провел рукой по моему лбу.

— Не прикасайся ко мне.

Я попыталась встать.

— Лежи.

Эдвард тихонько подтолкнул меня. У меня не было сил сопротивляться.

— Это ты во всем виноват, — плача, произнесла я. — Ты настоящий мерзавец.

— Знаю.

Я спряталась под одеялом. Услышала, как он бегом спускается по ступенькам. Потом хлопнула входная дверь.

Мне было очень плохо, все клеточки тела молили о пощаде. Каждый шаг отдавался болью в голове. Добравшись до ванной, я была вынуждена ухватиться за умывальник, чтобы не упасть. Отражение в зеркале ужаснуло меня. Лицо опухло, тушь неровными дорожками растеклась под глазами, волосы напоминали воронье гнездо. Мне было так стыдно, что я боялась даже взглянуть на свое обручальное кольцо, и уж тем более дотронуться до него. Я несколько раз почистила зубы, пытаясь избавиться от вкуса алкоголя, обосновавшегося у меня во рту, казалось, навсегда. Решено, бросаю пить.

Джудит сидела на диване и листала журнал.

— Ты все еще здесь?

— Ну что ты заводишься?

— Вы победили! Я уберусь из вашей вонючей деревеньки. Вы тут все психи.

— О чем ты говоришь?

— Вы плевать на меня хотели с самого моего приезда.

— Да ты что? Мы все волновались за тебя вчера вечером.

— Как же, как же!

Я подняла глаза к потолку. Джудит пошла на кухню, а я свалилась в кресло.

Она вернулась через пять минут, неся блюдо.

— Поешь, а потом поговорим.

Я съела свой завтрак, обливаясь слезами. Проглотила чашку кофе, и Джудит тут же налила мне следующую. Потом она зажгла сигарету и протянула мне.

— Почему ты не предупредила меня о своем приезде? — спросила я.

— Ты же не из-за этого колобродила вчера вечером?

— Просто ты оказалась последней каплей, переполнившей чашу. Ну не чашу, стакан, какая разница. Мне показалось, я не так уж много выпила. А что, я выглядела очень жалкой?

— Лучше тебе не знать, поверь.

Она выгнула бровь, а я обхватила руками голову.

— Объясни, что происходит. С самого приезда на меня обрушился совершеннейший кошмар. Стерва вернулась, Эдвард колотит мужика, который посмел к тебе приблизиться, а ты выступаешь в пабе в роли законченной нимфоманки.

Я продолжала держаться за голову, но раздвинула пальцы, чтобы взглянуть на нее.

— А стерва — это кто?

— Меган. Кто же еще?

— Ты называешь жену своего брата стервой?

— С чего это ты взяла, что она его жена? Будь мой брат женат, мне было бы известно.

— Но она представилась его женой, а он не возразил.

— Вот кретин. Погоди… есть кое-что, чего я не могу понять. Ты была у него, когда она заявилась посреди ночи?

— Да, — подтвердила я, опустив глаза.

— Вы переспали?

— Не успели.

— Черт возьми! Ну и нюх у этой дряни. А Эдвард — тряпка.

Она поднялась и начала расхаживать по комнате. У меня от нее закружилась голова. Я закурила новую сигарету, подошла к окну и стала в него глядеть. Увидела Эдварда вдалеке на пляже и прижалась лбом к холодному стеклу.

— Диана!

— Что?

— Ты его любишь?

— Думаю, да… Что-то тянет меня к нему. Когда мы были вдвоем, мне было хорошо… но это ничего не меняет. Даже если они не женаты, они вместе.

— Нет, ты ошибаешься.

Джудит снова уселась на диван, закурила и, сощурившись, принялась наблюдать за мной.

— Если он узнает, что я тебе это рассказала, он меня убьет. Но плевать. Садись.

Я подчинилась.

— Знаешь, его мерзкий характер связан не только со смертью родителей. Отношения с Меган отравили всю его жизнь. Именно поэтому я примчалась как сумасшедшая после перепуганного звонка Эбби.

— А что это за девица?

— Карьеристка. Убийца. Дрянь. Она всегда стремилась многого достичь в жизни и добиться серьезного общественного положения. Любыми способами и используя всех подряд. Она начинала с нуля, сама себя создавала, вкалывала как безумная, чтобы получить то, что имеет сейчас. Теперь она хедхантер в крупнейшем рекрутинговом агентстве Дублина. Она легко предаст и продаст любого, лишь бы добиться своего. Она безжалостная, умная, порочная и, главное, талантливый манипулятор.

— И такую женщину он любит?

— Я ничего об этом не знаю, но она единственная, с кем у него были постоянные отношения.

— То есть она — любовь всей его жизни?

— В какой-то степени. И вот что тебе нужно знать: пока он не встретил ее, Эдвард избегал серьезных отношений.

— Почему?

— Он всегда считал, что стабильные отношения между мужчиной и женщиной обречены на провал. Он это представлял себе так: ты влюбляешься, а потом страдаешь, потому что тебя обязательно предадут и бросят. Поэтому он всегда выбирал приключения без будущего, и так продолжалось до тех пор, пока их пути не пересеклись. Сначала он стремился заполучить ее как охотничий трофей. Она заставила его ждать и томиться. Настоящая самка богомола. Обложила его со всех сторон и только потом сдалась. Эдварда соблазнили ее решительность, уверенность и бешеная энергия. А потом она вонзила в него нож, убаюкивая сладкими словами, изображая из себя наивную недотрогу, которая мечтает создать семью и верит в любовь…

— А ты ей не доверяла?

— Я предприняла собственное маленькое расследование. Я ее недолюбливала: она была слишком светской, слишком сладкоречивой, чтобы быть честной. Я узнала, что на самом деле она, не будучи знакома с Эдвардом, давно о нем знала и хотела завоевать. Ей нужна была его слава сумрачного и терзаемого страстями художника. Она полагала, что это скрасит ее репутацию жадной и жестокой акулы. Я все это изложила Эдварду и едва его не потеряла. Мы не разговаривали несколько месяцев.