litbaza книги онлайнДетективыВкус пепла - Камилла Лэкберг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 124
Перейти на страницу:

Иногда ему с трудом верилось, что все это происходит на самом деле, что такой ангел вдруг спустился с небес и лег к нему в постель. Каждая минута, которую они провели вместе, стала для Андерса драгоценным воспоминанием, которое он хранил в своем сердце. Но мысль о будущем порой омрачала его радость. Не раз он пытался заговорить с нею об этом, но всякий раз она поцелуем закрывала ему рот. Не будем об этом, говорила она и добавляла, что со временем все как-нибудь само собой уладится. Он истолковывал ее слова в том смысле, что она, как и он, надеется, что когда-нибудь они счастливо заживут вместе, а до тех пор решил поверить ей на слово. Все как-нибудь уладится. В глубине души он был настоящим романтиком и питал искреннюю веру в то, что любовь способна преодолеть какие угодно препятствия. Пускай они принадлежат к различным слоям общества, но ведь он хороший и трудолюбивый работник, так что, если ему дадут шанс, он обязательно сумеет обеспечить ей благополучную жизнь. А если она испытывает к нему такое же чувство, как он к ней, то деньги не могут иметь для нее большого значения и ради того, чтобы быть с ним, она охотно пожертвует богатством. В такой весенний денек, когда солнце согревало ему руки, душа его преисполнялась надежды, что сбудутся все мечты. Оставалось только дождаться дня, когда она позволит ему поговорить с ее отцом. А у него покуда будет время подготовить главную речь в своей жизни.

С громко бьющимся сердцем он осторожно высекал из скалы монолит, предназначенный для статуи. В голове у него крутились слова. И образ Агнес.

~~~

Арне внимательно изучил помещенное в газете объявление о смерти и недовольно поморщился. Он так и знал! Они выбрали плюшевого медвежонка, и это безобразие его страшно возмутило. Уведомление о смерти нужно украшать не чем иным, как христианской символикой. Плюшевый мишка — это богопротивное безобразие. Но другого он и не ожидал. Сын с самого начала приносил ему одни разочарования, а теперь уж он перестал удивляться. Стыд и срам! Чтобы у такого богобоязненного человека, как он, вырос такой негодный сын, совершенно сбившийся с истинного пути! Неумные люди пробовали примирить его с сыном, говорили, что слышали о нем только хорошее, что о нем отзываются как о порядочном и умном человеке, что у него уважаемая профессия, он — доктор и всякое такое. В основном подобные разговоры начинали женщины. Мужчины не лезут рассуждать о том, чего не знают. Разумеется, Арне соглашался с тем, что сын сумел получить достойную профессию и недурно зарабатывает, но все это не имеет никакого значения, если в сердце у тебя не живет Бог.

Арне всегда мечтал о том, чтобы его сын пошел по стопам прадеда и стал священником. Самому ему пришлось отказаться от этой мечты, поскольку отец-пропойца растратил все деньги, которые требовались на учебу. Пришлось Арне вместо священника стать старшим церковным сторожем, но так он, по крайней мере, служит в храме Божьем.

Но церковь стала теперь уже не та. Другое дело раньше! Тогда каждый знал свое место, а священник пользовался должным уважением. Люди по мере сил старались следовать учению Шартау[11]и не занимались такими глупостями, как танцы, музыка, сожительство до брака, а нынешние священники все это вроде бы одобряют. Но хуже всего было то, что теперь какая-нибудь бабенка могла занять место служителя Божьего. Вот этого он уж никак не мог понять! Казалось бы, в Библии ясно сказано: «Жены ваши в церквах да молчат».[12]О чем тут еще рассуждать? Женщинам нечего делать на духовной стезе. Они могут быть хорошими помощницами в качестве жены священника, в церквах же должны молчать. Это же просто горе было, когда баба стала хозяйничать в церкви Фьельбаки! Ему пришлось по воскресеньям ездить на службу в Квилле, и он просто отказался ходить на работу. Все это ему дорого обошлось, но дело того стоило. Теперь зато с этим безобразием покончено, и хотя новый священник, на взгляд Арне, слишком уж старался идти в ногу со временем, по крайней мере, он мужчина. Остается только позаботиться о том, чтобы женщина, занимавшая должность кантора в церкви Фьельбаки, осталась в ее истории случайным эпизодом. И хотя женщина-кантор — это, конечно, не так ужасно, как женщина-священник, но все-таки…

Мысленно Арне перевернул эту мрачную страницу в истории Бухуслена. Еще эта Аста! Ходит тут с кислой рожей! Он знал, что это из-за девочки. Аста мучилась оттого, что сын жил совсем рядом. Но Арне объяснил ей, что нужно быть крепкой в вере и не изменять своим убеждениям. Он готов был согласиться, что случившееся с девочкой очень печально, но не более того. Сын свернул с праведного пути, и рано или поздно его должна была настигнуть кара. Арне пролистал газету назад и еще раз взглянул на мишку в объявлении о смерти. Стыд и срам! Смотреть тошно…

В этот раз Мельберг не чувствовал того удовлетворения, которое обычно испытывал, становясь центром внимания прессы. Он даже не созвал пресс-конференцию, а только собрал в своем кабинете нескольких представителей местных газет. В настоящий момент полученное недавно письмо настолько заслонило для него все остальное, что ему было трудно сосредоточиться на чем-то другом.

— Есть ли какой-то конкретный след, который вы проверяете?

Молоденькая газетчица, задавшая этот вопрос, напряженно ждала, что он ответит.

— Ничего такого, что мы на данный момент могли бы прокомментировать, — сказал Мельберг.

— Попал ли в подозреваемые кто-либо из членов семьи? — последовал вопрос репортера из конкурирующей газеты.

— В настоящий момент мы не отвергаем никаких вариантов, однако у нас нет ничего конкретного, что указывало бы в определенном направлении.

— Идет ли речь о преступлении на сексуальной почве? — снова спросил тот же репортер.

— В это я сейчас не могу вдаваться, — туманно ответил Мельберг.

— Как вам удалось определить, что это было убийство? — вступил в разговор третий из присутствующих журналистов. — Указывали ли на это какие-либо внешние повреждения?

— В интересах следствия я не могу отвечать на этот вопрос, — сказал Мельберг и заметил, что на лицах журналистов отчетливо проступило разочарование.

С прессой всегда ходишь словно по лезвию ножа. Нужно сказать достаточно, чтобы они почувствовали желание полиции сотрудничать, но в то же время ограничиться тем объемом информации, который не слишком затруднил бы работу следствия. Вообще Мельберг считал себя мастером в соблюдении должного баланса, но сегодня ему было трудно сосредоточиться. Он не знал, как отнестись к сведениям, которые ему сообщили в письме. Неужели действительно правда, что…

Один из репортеров смотрел на него выжидательно, и Мельберг понял, что прослушал последний вопрос.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 124
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?