— Все в порядке. Я просто не могу расстегнуть эту чертову рубашку.

Доминик был похож на маленького обиженного мальчика. Ему ведь приходилось просить ее о помощи.

— Да-да, конечно. Я сама должна была догадаться. — Она натянуто улыбнулась и постаралась успокоить дрожавшие руки. — Я помогу тебе.

Он стоял неподвижно, не сводя с нее глаз.

— Несколько лет назад я вывихнула запястье. Трудно поверить, какой беспомощной я себя тогда чувствовала, — сказала она, расстегивая первую пуговицу.

— У тебя прекрасные волосы, Арианна.

Ее пальцы замерли на пуговице.

— Спасибо. По крайней мере, у тебя с этим не будет проблем. Ведь у тебя короткие волосы.

— Распусти их.

Она растерянно посмотрела на него.

— Извини?

— Распусти волосы.

— Доминик, — у нее пересохло горло, — я не думаю…

— Пожалуйста. Вынь эти шпильки и выпусти волосы на свободу.

Она не могла решиться. Он сделал это вместо нее. Он провел рукой по ее голове, нащупал заколки у ее висков — и заколки полетели на пол, а по ее плечам заструился каскад светлых прядей.

— Я помню прикосновение твоих волос к моим губам, Арианна.

— Доминик… — Боже, она едва могла дышать. Тепло его руки, нежно гладившей ее по щеке… — Доминик, что ты… что ты делаешь?

Он поцеловал ее. Нежно, очень нежно его губы ласкали ее. Она стояла, не двигаясь, с дрожащими коленями, затаив дыхание, и он снова поцеловал ее. Когда она почувствовала жар его губ, ей захотелось, чтобы это мгновение длилось целую вечность.

За окном сверкнула молния.

Арианна почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Он дотронулся пальцем до ее губ.

— Скажи это, — прошептал он. — Скажи, чего ты хочешь.

Ее чувства, должно быть, отразились на лице, потому что Доминик опустил руку и сделал шаг назад.

— Ладно, — хрипло сказал он. Она видела, каких усилий ему стоило заставить себя отпустить ее. — Я не должен был спрашивать.

Она покачала головой и коснулась его плеча. Он снова попятился, как будто ее прикосновение обжигало его.

— Все в порядке, cara. Просто у меня был тяжелый день.

— Доминик, постой.

Она застыла посреди комнаты, глядя, как он уходит.

Хлопнула дверь. Разыгравшийся ветер стучал в окна дома ветками деревьев.

Арианне хотелось завыть, зарыдать, биться головой об стену. Но она сдержала себя.

Она положит конец этому фарсу семейной жизни, разлюбит человека, который к ней равнодушен, и скажет ему, что у него есть сын.

Ее сон был беспокоен, она то просыпалась, то погружалась в дремоту, видя один и тот же сон, как она идет по нескончаемой тропинке под небом, освещаемым вспышками молний. Одна.

От раската грома задрожали стекла. Арианна резко села в кровати. Еще одна молния. А потом комната погрузилась во тьму.

Она содрогнулась, так как с детства боялась грозы. И сейчас она чувствовала себя маленькой девочкой, испугавшейся грома, молнии, тьмы…

— Доминик, — прошептала она в отчаянии, — Доминик.

Дверь распахнулась. Новая вспышка молнии осветила комнату и фигурку, испуганно скорчившуюся на подушках. Арианна закрыла лицо руками, чтобы не дать молнии себя ослепить и чтобы не дать Доминику увидеть ее искаженное страхом лицо.

— Арианна, ты в порядке?

— В порядке.

Молния вновь осветила небо.

К черту все, подумал Доминик. Она напугана, и она его жена, и не имеет значения, что вот уже месяц она пытается доказать, что он ей не нужен.

Секунду спустя он уже был рядом с ней, обнимая ее здоровой рукой, прижимая к своей обнаженной груди.

— Я позабочусь о тебе, cara, — шептал он. — Доверься мне.

Но ей ничего от него не нужно. Ей никто не нужен, тем более он.

Он провел рукой по ее волосам и прошептал ее имя. Голос его звучал так нежно, с такой любовью, что она поддалась его очарованию.

— Доминик, — прошептала она.

Обхватив его голову руками, она притянула его к себе и поцеловала.

Доминик застонал, когда их губы наконец-то встретились. Забылись те долгие годы, что он провел без Арианны. Все, что теперь имело значение, — ее вкус, ее прикосновения, та сладкая истома, что разливалась по телу.

Он много раз пытался отбросить воспоминания о незнакомке и незабываемой ночи страсти, но ему никогда это не удавалось. Теперь он нашел эту незнакомку и сделал ее своей женой.

И это была их первая брачная ночь.

Он впился в ее губы. Может, он слишком торопится, требует от нее слишком многого? Нет. Арианна отвечала на его поцелуй поцелуем еще более страстным, он чувствовал порхающие прикосновения ее рук к своему лицу, плечам, груди. Он прошептал ее имя, положил руку на ее грудь.

— Доминик, — вздохнула она, и ее тело напряглось.

Он никогда не слышал, чтобы его имя звучало так сладко из уст женщины.

Гроза закончилась. Поднялась полная луна, и в ее мистическом свете он посмотрел на лицо Арианны, и то, что он увидел в ее глазах, наполнило его радостью.

— Арианна. — Его голос охрип от желания. — Я хочу видеть твое тело, но я не могу раздеть тебя одной рукой. Сделай это сама. Сними рубашку, моя принцесса.

Она тоже хотела ощутить его руки на своей коже. Прошло пять лет с тех пор, как она была с мужчиной. После Доминика у нее никого не было.

Теперь он снова ее любовник.

И ее муж.

Арианна встала на колени и медленно стянула с себя рубашку.

Луна бросала отблески на ее белоснежную кожу. Доминик взглянул на нее, его взгляд скользнул от ее лица к ее груди и ниже, к округлому животу.

— Я изменилась, — неуверенно произнесла она.

Да, изменилась. Время и рождение ребенка превратили прекрасную девушку в роскошную женщину. На одно мгновение он почувствовал боль, но не из-за сломанной руки. О, если бы только он был мужчиной, давшим жизнь ее ребенку!

— Ты еще прекрасней, чем раньше, cara, ты так прекрасна, что у меня перехватывает дыхание. — Закрыв глаза, он прижался к ней. — Я жалею только о том, что все эти годы мы не провели вместе.

В глазах Арианны появились слезы.

— Если бы ты знал, как я об этом тоже жалею.

— У тебя чудесная грудь, cara. — Его рука скользнула в соблазнительную ложбинку между ее грудей и ниже, по животу, к бедрам.

Когда их сплетенные тела одновременно содрогнулись от сильнейшего оргазма и когда он склонил голову, чтобы поцеловать Арианну, то почувствовал соленый вкус слез на ее лице, но он не знал, чьи это были слезы, ее или его.