Он говорил все тише, и мне вовсю приходилось напрягать слух.

— Как его фамилия?

— Глинский.

Индус умер на полу своей скромной хибары. Я поднялась с колен и огляделась. Вроде бы никаких следов своего пребывания здесь мы с Графом не оставили. Однако надо поскорей уезжать отсюда, пока кто-нибудь из сердобольных соседей не вызвал доблестных служителей закона.

Вот тут-то до меня и донесся хлопок с улицы. Граф сполна расквитался с беспредельщиком Кабешем за смерть старого знакомого Сэма. Я вышла на крыльцо.

— Надо уезжать, Граф.

— Да, пора, — эхом откликнулся он, убирая оружие за пояс и отходя от «Форда». — А что с Индусом?

— Он умер.

— Черт возьми, — выругался Граф.

— Да, не повезло бедняге.

Мы загрузились в «семерку» и тронулись в путь.

— Он так и не успел сказать нам, кто рекомендовал ему Израильтянина, — посетовал бывший вор в законе, внимательно поглядывая в зеркальце заднего вида.

— Успел, — возразила я. — Он сказал мне перед самой смертью.

— В самом деле? — глаза Графа загорелись азартом. — Выходит, я из-за этого придурка Кабеша пропустил самое интересное. И кто же?

— Как я и предполагала, Глинский.

— Вот гад! — реакция Графа на данное известие была куда более бурной, чем моя собственная. — Сукин сын! Выходит, он сам и организовал ограбление своего банка.

— У меня сразу возникла такая мысль. А ты, значит, удивлен?

— Конечно, — нервным движением Граф сунул в рот сигарету и, прежде чем закурить, стал перекатывать ее губами. — Но это значительно упрощает задачу, черт побери! Нам достаточно поехать в банк, вытащить из теплого кабинетика Карпа Никаноровича, приставить ему «пушку» к голове и выяснить всю подноготную.

— А что ты собираешься выяснять? — улыбнулась я, прекрасно понимая, какая заинтересованность появилась у него в этом деле с недавних пор.

— Ну, все об Израильтянине и его друге, — замялся Граф.

— Мы и так знаем, что они в Лондоне. А их точное местонахождение Глинскому может быть не известно. Но тебя ведь интересует совсем другое. Не так ли, Граф? Ты хочешь отыскать камешки.

— Одно другому не мешает, — буркнул он.

Оставшуюся часть пути до центра столицы мы проделали молча. О чем размышлял Граф, я не знала, а вот меня посещали мысли отнюдь не веселые. Глинский сам навел Пулю и Израильтянина на бриллианты, хранившиеся в его банке. Те их похитили и, естественно, преподнесли Карпу Никаноровичу на блюдечке с голубой каемочкой. А вот что произошло дальше? Поделился ли Глинский добычей со своими исполнителями, дал ли им возможность беспрепятственно выехать за границу? Или же решил прикарманить всю добычу целиком? Последний вариант не радовал вовсе. Тогда нам с Виолеттой следует искать не ее мужа Андрея с другом детства, а их бездыханные тела.

Около особняка Графа стоял не только его белоснежный «Мерседес» с верным Мичиганом за рулем, но и машина Пастора, возле которой топтался юркий мужичок, похожий на китайца. При приближении нашей «семерки» Мичиган энергично выскочил из салона и сунул руку в правый карман куртки. «Китаец» тоже весь подобрался. Граф подрулил почти вплотную к своему «Мерседесу».

— Расслабься, Мичиган, — сказал он в раскрытое окно. — Это мы.

Улыбка озарила лицо телохранителя. Он искренне радовался тому, что видит своего босса живым и здоровым.

Виолетта тоже ждала нашего возвращения с не меньшим волнением. Правда, с нею был Пастор, и он, как мог, старался отвлечь ее внимание на свою персону. Девушка явно импонировала ему. Обычно серьезный и сдержанный на язык, вор в законе вел себя в данной ситуации как мальчишка. Острил, сыпал комплиментами в адрес собеседницы и весь лучился от счастья.

— Отдыхаете? — насмешливо осведомился Граф, возникая на пороге собственной гостиной в моем сопровождении. — Мы не помешаем?

— Помешаете, — ответил Пастор. — Но куда уж от вас денешься.

— Есть новости? — Виолетта даже привстала.

— Есть, — коротко бросила я и, пройдя к дивану, устало плюхнулась на него рядом с Пастором.

— Какие?

— Нашли Индуса? — подхватил инициативу допроса господин Монькин.

При этом он уже, в отличие от Виолетты, обращался не ко мне, а к Графу.

— Нашли, но, к сожалению, уже потеряли, — Граф встал у окна и сунул в рот очередную сигарету. — Индуса больше нет, Пастор.

— Прихлопнули, значит? — высказал предположение тот.

— Совершенно верно.

— Кто?

— Кабеш.

— Вот гаденыш, — хозяин самого престижного ресторана Москвы хлопнул себя по колену. — Тебе не кажется, Граф, что с ним пора разобраться?

— Побереги нервы, Пастор. Я уже разобрался с ним.

Глаза господина Монькина округлились от удивления, и он присвистнул.

— Оказывается, я пропустил столько событий. Ты замочил Кабеша?

— Не без помощи Женечки, конечно, — галантно произнес Граф, хотя я бы предпочла, чтобы в данном случае он умолчал о моем участии. — Но в общем и целом, да. Мы много чего успели за последние несколько часов, Пастор. Расскажу как-нибудь на досуге.

Побоявшись, что Пастор все же потребует рассказа немедленно, я решила вклиниться.

— Но нам все же удалось выяснить главное у Индуса, прежде чем тот скончался, — проговорила я это по большей части для Виолетты. — Твой муж с другом по новым документам собирались рвануть в Лондон. Скорее всего, там они сейчас и находятся.

О своих размышлениях насчет гибели двух отчаянных грабителей банков я благоразумно промолчала. Не люблю делиться рабочими, непроверенными версиями.

— Андрей уехал за границу, не предупредив меня? — удивилась Стрельникова. — Этого не может быть.

Мне стало еще неприятнее от ее уверенных слов.

— Так могли сложиться обстоятельства, Виолетта. Спешка и все такое. Ты должна понять.

— Не понимаю, — похоже, она сильно огорчилась.

— Постойте-ка, — вмешался Пастор. — Они поехали в Лондон — это замечательно, только город довольно большой. Есть что-нибудь более точное о месте их нахождения?

— Увы, — Граф пожал плечами.

— Весело, — резюмировал Пастор. — Найти их в Лондоне еще сложнее, чем в Москве. Немного же информации вы получили от Индуса.

— Это не все, Пастор, — Граф выпустил в потолок струйку дыма. — Индус сказал нам, кто рекомендовал ему Израильтянина и Пулю. Ты не поверишь, но это Карп Глинский.

На этот раз Пастор отнесся к сообщению без эмоций. Он просто молча переваривал полученную информацию. Через пару минут вор в законе довольно энергично для своей комплекции поднялся с дивана и произнес: