— Филипп, — крикнула она, махнув рукой, — этот джентльмен сообщил мне, что место, которое мы ищем, находится в этой стороне. Пойдем скорее, у нас нет времени.

Грустная тропинка оказалась узкой улочкой, спрятавшейся в тени Стеклянного Дома Саутуарк и тюрьмы «Клинк». Дома здесь были построены недавно — высокие, узкие, по одному окну на каждом из четырех этажей. Дом Маркуса Питта, как сообщил Теодор, был четвертым по счету.

Агнесс постучала. В приоткрывшуюся дверь просунулось опухшее, небритое лицо с оспинами. Набрав побольше воздуха в грудь, Агнесс объявила:

— У меня назначена встреча от имени Теодора Бланшара. Меня зовут Агнесс Мидоус.

— Неужели? — усмехнулся мужчина, показав черные зубы, и отступил в сторону. — А меня зовут Грант. Если вас ждут, лучше будет войти.

Фигура Гранта была такой же отвратительной, как и лицо, толстая и круглая, сюртук и рубашка были не в состоянии прикрыть его живот, и из петель там, где не было пуговиц, лезли седые волосы. Агнесс отвела глаза и вошла в дом. Филипп собрался последовать за ней, но Грант, выступив вперед, загородил ему дорогу.

— Вы стойте. Он хочет видеть только ее. Ждите здесь, — резко сказал он, толкая Филиппа в грудь.

Пока они добирались до Грустной тропинки, Агнесс намеренно занимала себя мыслями о Роуз, чтобы не думать о предстоящей встрече. Теперь же, переступив порог дома Маркуса Питта, лишенная общества Филиппа, она почувствовала, как забилось сердце и по спине поползли мурашки. Однако выбора у нее не было. Повернувшись и выглядывая из-за грузной фигуры Гранта, она сказала:

— Все в порядке, Филипп. Делай так, как он велит. Я позову, если ты мне понадобишься.

Агнесс осмотрелась. Перед ней простирался длинный, узкий, голый холл. У стены рядом с закрытой дверью ютилось два стула. Больше там ничего не было, только через открытый дверной проем в одно из помещений было видно две скамьи, на которых играли в кости трое шумных мальчишек, грязных и в рванье. Лет двенадцати-тринадцати, как ей показалось. Встретив таких на улице, она постаралась бы держаться от них подальше, решив, что это воры-карманники. «Наверное, — подумала Агнесс с содроганием, — Питт платит этим воришкам и таким образом получает сведения из воровской среды Лондона».

— Будьте добры, подождите минутку, — сказал Грант, указывая на стулья у двери. — Я сообщу мистеру Питту, что вы здесь. — Затем он повернулся к мальчишкам и заорал: — А ну, ведите себя пристойно, видите, у нас гостья.

Агнесс осторожно присела на кончик стула, а Грант выскользнул через дверь, ведущую в одну из комнат настолько быстро, что Агнесс не успела рассмотреть ни человека, там находившегося, ни само помещение. Несмотря на окрик, мальчишки не обращали на нее никакого внимания и продолжали шуметь.

За закрытой дверью раздавались низкие голоса, но слов из-за шума было не разобрать. Затем где-то приглушенно хлопнула дверь, и послышался звук тяжелых шагов по деревянному полу.

— Он готов вас принять, — сказал Грант, высовывая голову в холл. — Сюда, пожалуйста.

Агнесс ожидала увидеть совсем другое. Ставни на окне конторы Маркуса Питта были полузакрыты, но света хватало, чтобы разглядеть, что в комнате порядок, а мебель хорошего качества. Письменный стол красного дерева, два или три резных стула, секретер, на котором стояли несколько хрустальных кувшинов и бокалы, два из которых были наполовину полными. На вешалке в углу висели длинный черный плащ, треуголка и трость с серебряным набалдашником.

В комнате было душно из-за разожженного камина. От горелки с пастилкой шел сильный, сладкий аромат духов — сандаловых или мускусных, догадалась Агнесс. Стены были заставлены полками с книгами — ряд за рядом одинаковыми темно-синими томами. Агнесс заметила, что книги расставлены в хронологическом порядке и корешок каждой помечен двумя датами. Важность этих дат ей было трудно постичь, но порядок, в каком книги содержались, вносил в помещение некоторую официальность. Агнесс почувствовала себя увереннее.

Мистер Питт сидел за письменным столом и что-то заносил в лежащий перед ним открытый том, такой же, как те, что стояли на полках. Агнесс вспомнила про голоса, которые доносились из комнаты. Судя по бокалам с вином, Питт до ее прихода развлекал какого-то посетителя. В обшивке стены она заметила еще одну маленькую дверь. Скорее всего, его визитер вышел через нее.

Питт отложил перо, встал, поклонился и протянул руку для приветствия. Он был высоким, с длинным, чисто выбритым лицом с тонким носом, крупным ртом и глубоко посаженными темно-серыми глазами. Волосы его были уложены в тугие локоны, заправленные за уши и перехваченные блестящей темной лентой.

— Миссис Мидоус, доброго вам утра. Я получил записку от мистера Бланшара относительно вашего визита. Позвольте мистеру Гранту взять ваш плащ и шляпу.

Голос неожиданно оказался приятным, а рука, крепко пожавшая ее протянутую ручку, с хорошим маникюром. Одежда мистера Питта подошла бы зажиточному джентльмену: хороший синий бархатный сюртук, шелковый жилет и штаны из оленьей кожи.

— Не нужно, все в порядке, спасибо, — возразила Агнесс, внутренне дрожа, несмотря на жару в комнате. — Я предпочитаю остаться в плаще.

Питт снисходительно улыбнулся.

— Вам пришлось пройти довольно большое расстояние, — сочувственно продолжил он, — не могу ли я предложить вам что-нибудь прохладительное? Стакан вина?

— Благодарю вас, нет, — ответила Агнесс, краснея от его внимания. — Мистер Бланшар хотел бы, чтобы я вернулась как можно скорее.

— Не сомневаюсь. — Маркус Питт слегка поклонился. — Как ему не ждать скорейшего возвращения такой очаровательной женщины?

Несмотря на свою вежливость, Агнесс умела держаться отстраненно, останавливая ненужные комплименты холодным взглядом или резким замечанием. И теперь, вспомнив о деликатности поручения и настойчивом требовании Теодора воспользоваться женскими чарами, она подавила это желание и ответила с вежливой осторожностью:

— Вы ошибаетесь, сэр, я ведь пришла по делу.

Губы Питта слегка искривились, как будто ее официальность позабавила его.

— Ваша скромность достойна всяческого уважения. Ваш муж наверняка высоко ценит эту вашу черту. Вы с ним занимаетесь одним делом?

— Мой муж умер, — ответила Агнесс, вспомнив, что ей уже второй раз за такой короткий срок приходится упоминать о нем, и в данный момент эта тема была ей не менее неприятна, чем накануне вечером. Она заторопилась, чувствуя, что краснеет. — Я лишь недавно поступила на работу в мастерскую Бланшаров гравировщицей. Кража может разорить их, и я боюсь, что могу остаться без работы. Я вдова с ребенком… вы наверняка понимаете мое беспокойство.

— Конечно, и я восхищаюсь вашим мужеством, миссис Мидоус. Вы очень храбрая женщина. Теперь расскажите мне о деле, которое привело вас сюда.

— Я пришла, сэр, чтобы просить вашей помощи в возвращении ценной серебряной чаши для охлаждения вина, которая была украдена из мастерской Бланшаров на Фостер-лейн.