Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не думаю, — ответил дон Жерваз. — А что, я напомнил тебе кого-то знаменитого?
Мальчик смерил прищуренным взглядом странного мужчину с почти черными зубами, улыбающегося ему.
— Не знаю, — ответил он осторожно. — Может, графа Дракулу?
Кое-кто из детей за его спиной захихикал.
— Хм. Графа Дракулу, — совершенно серьезно повторил дон Жерваз. — Не думаю, что я когда-либо о нем слышал. А он тоже любит шоколад?
С этими словами он открыл тяжелую дверцу машины и достал из бардачка большую плитку домашнего темного шоколада. Запах сделался почти ошеломляющим. Дети как завороженные подошли еще ближе.
— Уверен, такая награда придется вам по вкусу, — улыбнулся дон Жерваз. — Будьте любезны, подходите по очереди!
В каждую протянутую ладошку он вкладывал по небольшому темному квадратику.
Том пристально наблюдал, как дети толкались вокруг высокого мужчины, дрались и лезли друг другу поверх голов, чтобы ухватить еще шоколада.
— Привет, Том, — вдруг прервал его размышления нежный голосок.
Мальчик подпрыгнул от неожиданности — он и не заметил стоящую рядом Лотос.
— О… э-э… привет, — неловко выдавил он.
— Джос сказал, ты ушел поработать за компьютером в кафе.
— Да, верно, — ответил захваченный врасплох Том, торопливо соображая. — Просто хотел послать письмо… э-э… родителям.
— А-а. А где они?
— В Монголии.
— В Монголии? — тихо переспросила Лотос.
— Ага… ну, не знаю. Возможно. Где-то вроде.
— Почему в Монголии?
— Па… они в экспедиции, ищут… каких-то гусениц или многоножек, точно не знаю, — ответил он с вымученной улыбкой. — Что-то ползучее.
Но Лотос не улыбнулась, даже не моргнула. Ее зеленые глаза прожигали его, словно лазеры.
— Как занятно, — промурлыкала она. — Ты не говорил, что их интересуют насекомые.
— Нет, — настороженно ответил Том. — Но ты и не спрашивала.
— Знаешь, я обожаю насекомых, как и мой отец. Мы…
— Лотос!
Дон Жерваз уже сидел в автомобиле. Вокруг него продолжали толпиться дети.
— Поехали, милая.
Заметив Тома, он поднял длинную костлявую руку и сухо улыбнулся.
— Что ж, до следующей встречи, — попрощалась Лотос и направилась к машине.
«Бентли» проснулся с тихим урчанием.
— Пока, Том, — помахала она рукой.
Мальчик махнул ей в ответ. Они уехали.
Как всегда, новые вопросы и никаких ответов. Том лишь еще больше запутался. Открыв дверь в музей, он увидел дядюшку Джоса, в крайнем возбуждении расхаживавшего взад и вперед. Он попытался присесть на ступени, это его не устроило, так что он дотащился до скамьи по другую сторону зала, но и там ему не понравилось.
— Полагаю, он все-таки Кэтчер, — пробормотал себе под нос Джос, подергивая себя за торчащие пучки волос.
— И у него уйма денег, так что лучше и быть не может, — донесся сверху невнятный голос.
Мелба сидела на самом верху лестницы, и Том отметил, что она чуть покачивается.
— Если бы он не явился сюда с горой шоколада, ты бы думала иначе, — проворчал Джос, покосившись на нее.
— Так любезно с его стороны было принести его, — с вызовом ответила она. — И я наслаждалась каждой крошкой, вот так-то!
«Да она пьяна», — подумал Том.
— Пиявка на борту, — рявкнул Джос, вскочив и засунув руки в карманы.
Обернувшись, он заметил замершего в полумраке племянника.
— Плохие новости, приятель, — пробормотал он. — Боюсь, хуже не придумаешь.
Том не знал, что и сказать. Это о родителях, они что-то узнали? Нет, не может быть…
— Что случилось?
— Дон Жерваз хочет купить музей. Со всеми потрохами.
У Тома перехватило дух. Ну конечно, потому что сапфир в музее. Теперь все ясно.
— Но… но… когда? — выговорил он. — Я хотел сказать… как?
— Он только что предложил мне сделку и хочет получить ответ к Рождеству.
— Но так же нельзя, — возмутился Том. — Он не может этого сделать… или может?
— Боюсь, может, Том. Если, конечно, я соглашусь продать.
— Но вы не можете. Я хотел сказать, не согласитесь.
Джос снова заходил по залу, яростно скребя в затылке.
— Или согласитесь?
— Он располагает огромными средствами. И утверждает, что этот старый дом ему нравится и он хотел бы восстановить его…
— К тому же он Кэтчер, — вмешалась с лестницы Мелба.
— И это тоже. С одной стороны, хуже не придумаешь, но всё же все мы знаем, как много сделал для музея Август.
— Конечно сделал, — добавила тетушка.
В сердце Тома вдруг поднялась волна гнева. Музей не принадлежал ему, но все же он пришел в ярость. Ему хотелось что-нибудь стукнуть.
— Так… так вы позволите ему купить музей только потому, что у него есть деньги? Это нечестно!
— Тут ты прав, дружок. Это нечестно. Жизнь вообще не слишком честна. — Джос остановился и уставился на лужу дождевой воды на полу. — Но что, по-твоему, я должен делать? Зарывать голову в песок, пока на меня не рухнут стены?
Дядя посмотрел на разбитую панель в крыше, на потрепанные чучела вокруг. Взгляд его вдруг заполнила безысходность, словно его только что высадили на необитаемый остров.
— Этот музей заслуживает куда большего, чем я могу предложить, — наконец заключил он. — Я знаю. Все не так легко, как кажется, верно?
Шаркая ногами, он скрылся в сумраке. Том сглотнул; он пытался сделать вид, что все понял, хотя и не слишком успешно.
— Уверена, если дон Жерваз купит музей, первым делом он предложит нам работу, — бодро заявила Мелба и, пошатываясь, начала спускаться по лестнице.
— Почему вы так думаете? — спросил Том.
Он крайне сомневался в том, что дон Жерваз предложит кому-то работу. Скорее он не оставит от музея и камня на камне.
— Ну, мы знаем тут все ходы и выходы, — пояснила Мелба. — Бог свидетель, прожили здесь достаточно долго. И в конце концов, мы Скаттерхорны. Это тоже должно чего-то стоить.
— Правда?
Собственная фамилия никогда ничего не значила для Тома, за исключением того, что она рифмуется с Маттерхорном.[11]
— Конечно, — улыбнулась тетушка. — Да не тревожься ты о музее, Том. Он может сам о себе позаботиться. Всегда мог.