И опять Дж. Кеннеди не решился принять окончательное решение, назначив очередную встречу утром следующего дня.

В 9.15 утра 6 апреля в кабинете Дж. Кеннеди прошло расширенное совещание по операции «Запата». Как всегда, докладывал представить ЦРУ Бисселл, который рассказал о целом ряде «отвлекающих маневров», призванных снять обвинения с Вашингтона в возможном участии в операции по вторжению на Кубу. В частности, предполагалось арестовать некоторых кубинских эмигрантов, захватить один из самолетов В-25, который бомбил территорию Кубы, и даже арестовать одно или несколько небольших судов кубинских контрреволюционеров в Майами.

Американский президент в целом одобрил план «Запата», но вновь подчеркнул, что все должно выглядеть как восстание внутри Кубы, поддержанное извне силами кубинской эмиграции.

Присутствовавший на совещании госсекретарь Дин Раск поставил перед президентом несколько вопросов, которые давно уже не давали Кеннеди спокойно спать: «Что предпримут США, если Куба обратится за помощью? Как поступят в этой ситуации Советы?»

Все участники совещания смотрели на Кеннеди, ожидая его реакции. И вновь президент решил подождать. «Когда я должен сказать последнее слово, чтобы задержать или отменить операцию?» – спросил Кеннеди.

«16 апреля, сэр», – прозвучал краткий ответ.

Вечером 12 апреля в Белом доме президент встретился с основными лицами, ответственными за подготовку и проведение операции «Запата». Кеннеди опять не дал своего окончательного решения, однако было согласовано, что в 12.00 14 апреля истекает срок, когда он может отменить предварительные операции по плану «Запата», а в 12.00 16 апреля – срок, когда президент может отменить высадку основных сил на Кубе.

Последний уточненный вариант плана «Запата» претворялся в жизнь. По оценкам ЦРУ, на Кубе к 12 апреля числилось около 7 тысяч повстанцев, с которыми в той или иной степени была установлена связь. Из этого количества 3 тысячи контрреволюционеров действовали в Гаване, 2 тысячи – в провинции Ориенте, около 700 человек – в центральной части острова. На эти силы внутренней контрреволюции делали ставку в ЦРУ США, именно на активность этих групп повстанцев так надеялся президент Дж. Кеннеди, стремившийся создать видимость «нормального» восстания против режима Кастро.

Последние проверки боевой готовности и морального состояния кубинских «добровольцев» из состава сил вторжения, проведенные 13 апреля полковником Джеком Хокинсом, военным экспертом ЦРУ, ответственным за военную сторону подготовки операции, дали положительные результаты. Он писал: «Мои наблюдения в течение последних нескольких дней укрепили мою уверенность в способности этих сил выполнить не только начальную боевую задачу, но и достичь главной цели – свергнуть Кастро… Я беседовал со многими из кубинцев на их родном языке. Все без исключения полностью убеждены в своей способности достичь победы. Они говорят, что знают свой народ, и считают, что после первого серьезного поражения силы противника отвернутся от Кастро, которого они не желают защищать. Они говорят, что у кубинцев есть традиция переходить на сторону победителя, а они полностью уверены в том, что смогут обеспечить победу над самыми лучшими войсками Кастро. Я разделяю их убежденность».

Далее Хокинс в восторженных тонах писал о достижениях своих подопечных в деле боевой подготовки. Численность «добровольческой» бригады составляла 1400 человек, что делало ее, по словам американского военного эксперта, «грозной силой».

Эта последняя перед операцией вторжения оценка ЦРУ контрреволюционных сил вторжения на Кубу особенно интересна. Вашингтон так и не понял сути происходивших на Кубе преобразований. Находясь в плену ложных стереотипов и субъективных представлений, США так и не смогли найти в себе силы для решения кубинской проблемы. Хваленые аналитики ЦРУ оказались не способными адекватно оценить обстановку на Кубе и дать руководству страны объективную информацию для принятия решений.

Как можно было полагаться на оценку, что «кубинцы традиционно переходят на сторону победителя», когда вся жизнь и революционная судьба Фиделя Кастро и его товарищей говорила об обратном!

Как можно было надеяться свергнуть революционную власть в стране силами 7 тысяч разобщенных членов контрреволюционных сил внутри страны, когда абсолютное большинство населения стояло за новую власть!

И все же…

Ранним утром 14 апреля 1961 года самолеты В-26, пилотируемые кубинскими эмигрантами, нанесли бомбоштурмовые удары по военным аэродромам Кубы, преследуя цель в максимальной степени уничтожить авиацию Острова свободы.

15 апреля при Комитете начальников штабов вооруженных сил США был создан оперативный центр по слежению за развитием операции по вторжению на Кубу. Приходившие в него донесения говорили, что операция развивалась четко по плану. Авиационные удары были нанесены по Гаване, Сан-Антонио и Сантьяго-де-Куба. Запланированная отвлекающая десантная операция силами 163 кубинских «добровольцев» в 35 милях к востоку от Гуантанамо была отменена из-за «слабого руководства и неудачи с поисками подходящего для десантирования пляжа».

Обстановка на Кубе и вокруг Острова свободы накалилась до предела. Политическому руководству страны было понятно, что крупномасштабная авантюра со стороны США возможна в прямом смысле этого слова с минуты на минуту.

Днем 15 апреля Фидель Кастро объявил об утренних авиационных налетах на столицу и другие крупные кубинские города и обвинил США в «империалистической агрессии».

Подобранный ЦРУ на пост президента так называемого Революционного совета Кубы Миро Кардона в тот же день выступил в Нью-Йорке с заявлением, в котором признал, что «бомбардировки кубинских аэродромов произведены некоторыми представителями кубинских ВВС, которые находятся в контакте с Революционным советом Кубы и пользуются его поддержкой».

Во второй половине дня 15 апреля для рассмотрения ситуации на Кубе было созвано чрезвычайное заседание Политического комитета Генеральной Ассамблеи ООН. На нем кубинский министр иностранных дел обвинил США в агрессии против своей страны. Со своей стороны советский представитель в ООН В. А. Зорин заявил, что «у Кубы много друзей в мире, которые готовы прийти ей на помощь, в том числе и Советский Союз».

Американский представитель в ООН Стивенсон попытался отвести все обвинения в агрессии в адрес своей страны, сославшись на заявления Дж. Кеннеди о том, что Вашингтон «ни при каких условиях» не вторгнется на Кубу. Обвинения в адрес США, по его мнению, являлись необоснованными, так как бомбили кубинскую территорию кубинские пилоты на самолетах с кубинскими опознавательными знаками, а один из них сел на территории США и запросил политического убежища.

Так развивалась обстановка вокруг Кубы в тревожные дни апреля 1961 года.

До вторжения оставались считаные часы…

Восстанавливая по документам события более чем 40-летней давности, невольно возникают аналогии с сегодняшними событиями. Авантюра по вторжению на территорию революционной Кубы готовилась американскими спецслужбами при поддержке Пентагона. Государственный департамент занимал более осторожную позицию, которую во многом разделял и сам президент Дж. Кеннеди. Но позиции «ястребов» в политическом истеблишменте Вашингтона были слишком сильны, и даже президент вынужден был плыть по течению.