Правитель Ксай ожидал в маленьком, наскоро собранном портативном домике, какими пользуются любители межпланетного туризма. Вокруг него сгрудились несколько советников, правда, с какой целью собрались здесь эти люди, сказать было трудно. Они сидели, вздыхали, напряженно изображали мыслительный процесс, на этом их советническая деятельность заканчивалась.

Сам Ксай выглядел подавленным и напуганным. Залысины его покрылись мелкими капельками пота. Глазки суетливо бегали. На вошедшего Исаака он посмотрел с таким радостным облегчением, словно увидел разом пришедшего с подарками доброго чародея и фею с волшебной палочкой.

— Оставьте нас! — распорядился правитель.

Советники во главе с офицером, что привел священника, поспешно вышли. Правитель подождал, пока закроется дверь, и двинулся на священника, широко раскинув руки.

— Дорогой брат Исаак, — правитель обнял священника, кивком приветствовал спута и продолжил заговорщицким шепотом: — Вы видите, что делается? Я обращаюсь в вашем лице к Церкви Света с настоятельной просьбой вмешаться в это дело и провести расследование самым тщательным образом. Ну, вы понимаете…

Исаак несколько оторопел. Язык прилип к нёбу и почему-то не шибко хотел шевелиться. В поисках поддержки священник глянул на спута, но обычно столь многословный инопланетянин молчал как сыч, только глазами хлопал. Рыжий следователь повернулся к правителю и неимоверным усилием заставил себя сказать:

— Нет, не понимаю.

На лице Ксая снова проступил испуг.

— Вы… вы видите, что здесь произошло, и я не имею в виду только нашу столицу, техномагов устранили на всей планете… Вы понимаете: на всей планете!

— Что, прямо всех?

Касай судорожно закивал.

— Вы представляете, какая сила способна на такое?

— Ну… — протянул еще не совсем трезвый Исаак, — Церковь могла бы…

— Но Церковь этого не делала, ведь так?

Исаак опомнился и замотал головой:

— Нет, что вы, нет, это я… это… нет.

— Брат Исаак хотел сказать, что данная преступная организация должна быть не мене могущественна, чем Церковь, — встрял спут. — Священник-следователь просто предоставил вам справедливую оценку всего произошедшего. Ведь, как вы понимаете, здесь больше нет места фамильярностям. Налицо акт агрессии не только против техномагов, но и против всего Паладоса. Ведь так, брат Исаак?

Рыжий потер лоб и кивнул.

— Именно это я и хотел сказать.

— Дорогой брат Исаак, — чуть не плача забормотал правитель. — Вы правы, вы абсолютно правы. Все это мог совершить только очень могущественный противник, и я надеюсь, вы сможете выяснить, кто именно стоит за всем этим.

— А как же вы?

— Я всего лишь глава администрации, не более того. Если бы я имел власть, разве кто-то дал бы мне продержаться у власти семнадцать лет?

От такого откровения закружилась голова. Исаак поискал глазами, на что бы сесть, но ничего приличнее старомодного стула не нашел. Ноги подломились, и он опустился на жесткое сиденье. Правитель, однако, понял это движение по-своему и вытянулся перед священником, как провинившийся школяр перед строгим учителем.

— Техномаги и Церковь Света делят власть на Паладосе, а у меня власти нет, я просто занимаю должность. Чего же вы от меня хотите, брат Исаак?

— А вы от меня?

— После сегодняшнего инцидента техномаги, скажем так, оставили нашу планету, — заторопился Ксай. — У меня… у всех нас в этом случае остается надежда только на вас. На Церковь и на вас лично, брат Исаак. Ну, вы понимаете… Есть свидетели, которые видели преступника. Вы поговорите с ними. Есть группа людей, готовых ловить преступника. Им заплатили, они пойдут на риск. Но нужен кто-то, кто знает, кто умеет, кто поведет их, кто поймает преступника, наконец. Единственный человек, способный на это в сложившейся ситуации, — вы.

Исаак, начавший было приходить в себя и слушавший правителя, методично кивая, от такой неожиданности поперхнулся.

— Я?!

— Но вы же священник Церкви Света.

Этот аргумент стал не просто очередным ударом, а нокаутом. Очень захотелось вскочить и закричать: «Нет, я не священник, я просто человек. И не важно, что в рясе! Я не люблю Церковь и магов, и вообще!!!» Как возможно из человека, который только что сидел в тюремной камере в одних женских шортах, делать героя — спасителя планеты?

А из кого же тогда делать героя? Из человека, который семнадцать лет играет роль правителя? Или из человека в маске офицера полиции, который готов на колени пасть перед человеком в маске священника-следователя? Вот оно в чем дело! Они все играют. Все в масках. И он тоже. Только маска ему досталась более солидная, перед которой другие в почтении склоняются. Весь мир — одни сплошные маски, осознают они это или нет. А что там под маской, никого, собственно, не волнует.

С другой стороны, он сюда прилетел расследовать дело. Правда, вчера он обещал уступить расследование техномагам и не соваться, если не случится форс-мажора. Теперь форс-мажор налицо, а техномагов нет. Если он все бросит и вернется на Землю, что его ждет? А если не вернется и продолжит лезть в это дело, то с ним может случиться то же, что произошло с техномагами, если не еще хуже. А что с ним будет, вздумай он сбежать? Исаак припомнил похожие случаи из истории и вздрогнул. При желании Церковь Света могла быть очень жестокой. Так что лучше попытаться выжить на Паладосе. По крайней мере, он может сделать вид, что готов стать местным спасителем.

«Дурак ты, братец» — презрительно сообщил внутренний голос.

— Мне нужна информация, — попытался в последний раз отвязаться Исаак.

— Боюсь, что у меня ее не больше, чем у вас, дорогой брат Исаак, — понурился правитель. — Следствие вели техномаги, и вряд ли то, что они передали мне, отличается от того, что сообщили вам.

Рыжий запустил пятерню в волосы и задумался. Лучше б он оставался в камере земной тюрьмы и ждал прогулки с зэками, которых оставил без завтрака. Казавшиеся опасными тогда, сейчас соседи по тюрьме рисовались безобидными ягнятами. Нет, кто-то там наверху явно отвернулся от Исаака.

Спут недовольно бурчал всю дорогу, причем настолько тихо и монотонно, что вскоре Габриель и Топор стали разговаривать, вовсе не обращая на него внимания.

— На всю планету они вещать перестали сразу, а на наш сектор мощности хватало, — говорил Топор, перепрыгивая через маслянистые лужи. Что здесь разлилось, сказать наверняка было нельзя, но наступать в непонятную слякоть не хотелось. — Ну, и сидели как-то какое-то время, вещали. Я только из этих трансляций информацию и черпал. Смелые люди там работали. Держались до последнего.

— Ты так говоришь, — вклинился Габриель, — будто они умерли.

Топор остановился, наклонил голову. Очки чуть съехали на нос. Кинул на священника взгляд поверх темных стекол.