Я быстро спускался вниз по лестнице, молча, ни на кого не надеясь, потому что я не знал, на кого можно надеяться. И вдруг вместо болотного холода меня встретило тепло, вместо удушающей вони — все те же запахи жилого дома. Все менялось постепенно — а стало прежним в один миг.

Я не удержался, обернулся и… увидел за собой точно такую же лестницу, как та, что стелилась передо мной. Чистую и светлую. Со спешащими вниз людьми, которым я весьма некстати загородил проход. Обычными людьми, без лунных лиц и жабьих ртов!

Понять это я не мог, ну никак. Поэтому я перехватил мужчину средних лет, пытавшегося меня обойти, и спросил:

— Вы его видели? Он еще на лестнице?

— Вы о ком это? — возмутился мужчина. — И что вы себе позволяете?

— Ваш сосед такой… Бледный, здоровый, с длинными волосами…

— Что вы несете? Вы из какой квартиры? Оставляют дверь открытой — и всякие наркоманы лезут! Прочь отсюда, пока я полицию не вызвал!

Однако было понятно, что никого он не вызовет. Он меня побаивался и, когда я его отпустил, поспешил прощемиться по стене мимо меня. Он не просто рассматривал возможность, что я накачанный наркотиками псих, он только в это и верил.

Я же больше не спрашивал его ни о чем. Охреневая от того, что я делаю, я двинулся не вниз, а вверх. Обратно на тот этаж, где дожидалось нечто, обратно к вони и тьме…

Да только этого не было. Вообще ничего! Надо мной был такой же этаж, как предыдущие, и еще один, и крыша. Все это — чистое и ухоженное, с целыми лампочками, освещающими крашеные в безобразный голубой цвет стены и дерматиновые двери. Я слышал только шум телевизора и обычные, совершенно спокойные разговоры людей, которые не боятся жить в своем доме.

Длинный коридор, надпись почерком Рэдж и ухмыляющаяся тварь за дверью остались только в моей памяти.

* * *

Одно из двух. Или я сошел с ума (не схожу, а уже сошел), или привычной мне логикой нельзя объяснить все без исключения.

Первый вариант кажется более вероятным. Вот только когда я все-таки вернулся в гостиницу и осмотрел собственную обувь, я обнаружил на подошвах следы той самой грязи, которая покрывала пол на странном этаже. Иллюзии и галлюцинации такого не оставляют, а значит, я там действительно был.

Придется признать: возможно все. Вообще все, и мне отныне запрещена фраза «Так не бывает!». И если играть по этим правилам, то…

Можно допустить, что Арсений Батрак действительно не человек.

Это вовсе не означало, что я в панике бросился звонить той странной троице. Они мне не нравились чуть меньше, чем он, но тоже не нравились. Просто теперь у меня появилась новая цель: мне было в чем разбираться, мне не нужно было планировать какую-то новую жизнь, я верну свою жену, пусть и не сразу.

Ну а странная визитка с их номером телефона отправилась в мусорную корзину аккурат перед тем, как я съехал из гостиницы.

Я не собирался снова бродить по городу и искать Батрака наудачу, надеясь вот так привлечь его внимание. Я чувствовал: нет его там больше. Убедившись, что с моим преследованием покончено, он благополучно укатил прочь. Куда — вопрос отдельный, и я это так просто не определю. Зато я знаю, кто определит.

Теперь уже я нанимал частных детективов, и не таких, как у Рэдж, а подороже. Я мог дать им не только имя, но и паспортные данные, полученные в салоне проката, и даже более-менее четкие фотографии Батрака, сделанные с помощью камер видеонаблюдения в ресторане. С этим уже можно было работать всерьез, и я не сомневался, что его рано или поздно найдут.

Во время ожидания я тоже не собирался уныло ткать гобелен у окна. Я решил узнать о Батраке как можно больше. Рэдж пыталась рассказать мне о нем, но тогда я благополучно пропускал все мимо ушей. Да и потом, она делилась в основном счастливыми детскими воспоминаниями, наполовину придуманными, а мне нужны были факты.

С фактами оказалось туго. Вроде как известный ученый, все должно быть на виду! Ан нет. Арсений Борисыч всегда держался в стороне от постороннего внимания. Ему нужно было добиваться своих целей, а не получать любовь толпы, да и общался он в основном по работе, просто так никто ему не был нужен. Но и я дятел настырный, так что через пару недель у меня был готов сносный портрет этого типа.

Арсений Батрак родился в пятидесятом году прошлого века, так что с возрастом я плюс-минус угадал. Правда, на этот возраст он не выглядел, уж не знаю почему. Возможно, весь секрет в том, что он по жизни не напрягался, вот и не износился.

Семья была, как тогда говорили, интеллигентная, так что Батрак получил хорошее образование, и не одно, а потом начал строить научную карьеру. Он очень умело использовал систему, чтобы получить то, что ему нужно. Его научные труды вознаграждались, его проекты финансировались. Нельзя сказать, что они имели такое уж принципиальное значение для страны, но стоило ему, например, захотеть