– Именно так, Сорокопут, – отвечает Князь Тьмы.

Мне ничего не остается, кроме как положиться на верность и силу телохранителей Ливии. Мне нужно сосредоточиться на Коменданте. Она опередила меня на ход, послав навстречу Князя Тьмы, чтобы тот выбил меня из колеи. Керис хочет ослабить меня.

Но я не доставлю ей такой радости. Она хочет затащить меня на Остров? Что ж, отлично. Кто-то должен взять в руки штурвал этого тонущего корабля. Если рядом с ней Отцы – тем лучше. Они будут свидетелями того, как я выхвачу штурвал из рук Керис.

Мы скачем по улицам. Повсюду руины, последствия карконского набега еще не устранили, и они ужасны.

Вдруг земля содрогается, и слышится знакомый свист камня, пущенного из баллисты. Чем ближе мы подъезжаем к Острову, тем чаще Князю Тьмы приходится разворачивать коней, искать обходные пути по полуразрушенному юго-западному предместью Навиума.

Воздух полнится криками, в воздухе встают столпы огня. Я натягиваю на лицо платок, чтобы не задохнуться в удушливом дыму, пахнущем горелой плотью и раскаленным камнем.

Мимо нас пробегает группа плебеев. Большинство не несет с собой никаких пожитков, только тащит на руках маленьких детей. Вместе с ними бежит женщина, чье лицо и тело скрыты капюшоном, но руки ясно видны. Их кожа кажется мне заляпанной светящимся золотом. Это такой неожиданный цвет, что я пришпориваю коня, желая получше разглядеть ее.

Бригада пожарных мчится тушить огонь, из ведер расплескивается морская вода. Когда они наконец пробегают мимо, женщины уже не видно. Солдаты уводят семьи, лишившиеся крова, в безопасные места, подальше от побоища. Хаос растет, со всех сторон слышны крики. Посреди улицы я вижу маленькую девочку не старше четырех лет с залитым кровью лицом. Она никуда не бежит, а стоит потерянная и напуганная. И взрослых вблизи не видно. Не тратя времени на раздумья, я разворачиваю коня в ее сторону.

– Сорокопут, нет! – кричит Авитас, пытаясь преградить мне дорогу. – О ней позаботится кто-нибудь еще. Нам нужно спешить на Остров.

Я усилием воли заставляю себя развернуться, заглушить голос совести, который влечет меня на помощь ребенку. Этот инстинкт настолько силен, что я вцепляюсь в луку седла, чтобы помешать себе спешиться и броситься к малышке.

Князь Тьмы наблюдает за мной, сидя на своем белоснежном скакуне. Я не чувствую в его взгляде ненависти – только любопытство.

– Ты не похожа на нее, – подытоживает он. – Коменданту плевать на простой народ.

– Я думала, ты как раз и сошелся с ней из-за этого. Тебе ведь тоже плевать на простой народ.

– Мне плевать на твой простой народ, – поправляет Князь Тьмы. – Но Керис меня удивляет. Обычно вы, люди, склонны к сильным привязанностям в обмен на тень надежды.

– И ты по этой причине считаешь нас глупцами? – я качаю головой. – Надежда сильнее всего на свете. Сильнее страха. Сильнее ненависти.

– Именно так, Кровавай Сорокопут. Керис могла бы сделать надежду своим орудием. Но она слишком глупа и так не поступит.

Не очень-то он верный союзник, если позволяет себе так открыто критиковать ее.

– Я ей не союзник, Кровавый Сорокопут, – поправляет меня Князь Тьмы, качая головой. Снова он прочитал мои мысли. – Я – ее хозяин.

Полчаса спустя перед нами наконец появляется двойной порт Навиума, по форме напоминающий ключ. Четырехугольный торговый порт, открывающийся в море, опустошен войной. В канале плавают обломки обгорелых мачт и обрывки парусов, носимые волнами. Тяжелые ржавые ограждения из цепей, защищающие гавань, обросли водорослями и ракушками. Но они, по крайней мере, подняты. Небеса, почему они не защитили гавань от нападения Гримарра? Где была охрана со сторожевых постов? Почему они не отразили атаку?

С севера залив торгового порта расширяется, и в нем открывается место для еще одного, внутреннего порта, построенного в форме двух колец. В центральном кольце заключается Остров, соединяющийся с берегом с помощью моста. Над Островом возвышается башня с зубчатыми бойницами. С ее вершины открывается вид на все побережье. Внешнее кольцо военного порта – это крытый док со множеством покатых спусков для военных кораблей. Порт поражает своим размером и мощью.

Декс тихо ругается себе под нос, когда мы приближаемся к порту.

– Корабли стоят в доках, Сорокопут, – сообщает он. – Мы позволяем врагам уничтожать нас и даже не пытаемся защищаться.

Хотя Харпера докладывал об этом, я не могла поверить, пока не увидела собственными глазами. Вот они, военные корабли, тихо покачивающиеся у причалов. Руки мои сами собой сжимаются в кулаки, перед глазами встают картины разрушения, которые я только что видела.

Наконец мы достигаем моста, соединяющего Остров с материком. Я на секунду останавливаюсь. Со стены башни на веревке свисает труп Адмирала Ленидаса. На его голове сидит жадный ворон. Я кусаю губы, чтобы не начать кричать. Изломанные руки, ноги и отметины кнута на его коже говорят, что старый воин умер мучительной и медленной смертью.

Я бегу по лестнице, ведущей на верх башни, перепрыгивая через ступени. Декс и Харпер спешат за мной. У самых дверей в штаб командующего Харпер прочищает горло и окликает меня:

– Сорокопут! – Он приближает губы к моему уху, и я вижу, насколько он напряжен. – Она задумала какой-то спектакль. Я это чувствую. Прошу, постарайся не сыграть роль, которую она приготовила для тебя.

Неужели он думает, что я настолько глупа? Я коротко киваю и вхожу. Солдаты клана Витурия немедленно отдают мне салют. Я слышу голос Коменданта – она раздает приказы, отправляя вестовых к барабанам и совершенно не обращая на меня внимания. Вокруг расстеленной на огромном столе карты собралась вся верхушка Навиума и дюжина Отцов кланов. Когда я вхожу, они все как один оборачиваются ко мне.

– О, племянник, – слышится голос Януса Атриуса, дяди Декса и главы клана Атрия. Он приветствует родственника кивком головы и только потом салютует мне. Я не могу понять выражение его лица, но он бросает на Керис многозначительный взгляд, прежде чем заговорить. – Сорокопут, вас ввели в курс дела?

– Половина юго-западного предместья в огне, – обрываю его я. – Так что куда уж дальше вникать в курс дела. Почему мы не защищаемся? Световой день еще в разгаре. Нужно использовать светлое время суток для ответного удара.

Янус и несколько других Отцов одобрительно гудят, но остальные качают головами, а некоторые открыто протестуют. Адмирал Аргус и вице-адмирал Висселлиус обмениваются взглядами, полными отвращения, и я это тоже подмечаю. Здесь мне союзников не найти.

– Кровавый Сорокопут, – покончив наконец с вестовыми, Комендант соблаговолила заметить меня, и при звуке ее ледяного голоса все остальные замолкают. Несмотря на раздражение, которое вызывает во мне ее покровительственный тон, она не может не восхищать своей силой. Ей легко дается власть. Хотя собравшиеся здесь мужчины – главы кланов, ни один не смеет противостоять ей. – Мы ожидаем вас уже несколько дней. Я – то есть мы все, – она окидывает взглядом Отцов и морских офицеров, – ждем ваших приказаний.