Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Я постараюсь.
Не сразу, но Альби приводит Веру к машине. Кораблева смеется, постоянно убирая выбившиеся из прически пряди с лица. Ее изящная фигура, звонкий смех, действуют на него, как красная тряпка на быка.
- Альби, ты такая хорошая,- обнимает девушку,- а ты,- поворачивается к Старкову,- а ты нет.
- Спасибо.
Альбина возвращается в ресторан, а Вера насмешливо смотрит на Артема.
- Знаешь, я, кажется, поняла, - пальцы пробегают по его плечу,- тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной. Тебе в кайф чувствовать свою безнаказанность,- прикладывает ладонь, к губам чувствуя тошноту.
- Садись в машину.
- А если нет? Что ты сделаешь? Ударишь, убьёшь? Трахнешь прямо здесь? – приподымает бровь,- Так вот лучше убей, потому что я не сяду в твою машину. НИ ЗА ЧТО,- повышает голос на пару октав.
- Садись,- открывает дверь.
Вера остается стоять на месте. Артем тяжело вздыхает, прикрывая глаза.
Он смотрит на нее колючим, пугающим взглядом. Кораблева ежится, ей становиться страшно, но она держит маску отчужденности.
Отрицательно качает головой.
- Я не хочу. Я не поеду с тобой,- шепчет, чувствуя, как слезы обжигает кожу. Он смотрит на нее, на ее полные боли глаза, на скатывающиеся по щекам слезы, понимая, что причина всех ее страхов именно он. Она его не простит. Не здесь и не так.
Подходит ближе. Большой палец касается ее щеки, аккуратно стирая слезинку. Вера дёргается, словно от удара, но быстро затихает. Ее глаза распахнуты, а губы слегка приоткрыты. Артем проводит пальцем по ее пухлым губам, слегка надавливая на нижнюю. Она вздрагивает, смотря в его глаза. В них столько мрака и холода, но именно сейчас в них плещется огонь. Лишь на секунду она видит в них боль. Такую же терзающую, рушащую его как личность, боль. Облизывает пересохшие губы, а его рука опускается на ее шею. Он поглаживает ее тонкую кожу пальцами, не разрывая этот визуальный контакт.
- Я люблю тебя,- его голос тих. Он говорит это с легкой хрипотцой,- прости меня. Я во всем виноват, во всем, что с нами стало,- притягивает ее к себе, зарываясь пальцами в ее волосы.
Вера вдыхает его запах, терпкий парфюм с привкусом горького табака. Прикрывает глаза, пытаясь унять дрожь. Что с ними стало? Как они до этого докатились? Она чувствует его тепло, ежась в его объятиях от прохладного ветра. Сейчас он кажется ей другим. Точнее, тем самым Артемом. Тем, кого, как она думала, она знает. Сегодня, здесь, сейчас, он был тем самым Артемом, в которого она влюбилась, но на подкорке сознания все еще мелькал другой, жестокий, кровожадный, беспринципный Артем, с которым она столкнулась пару месяцев назад на пляже. Эти воспоминания породили злость. Захотелось его оттолкнуть, но она не могла даже пошевелиться, слишком сильно на нее действовали те, хорошие воспоминания. У них ведь было что-то хорошее…ведь было же?!..
- Сядь в машину, холодно, ты дрожишь.
- Это не от холода,- отрывается от его груди.
- Я обещаю, что не трону тебя и пальцем.
Кораблёва кивает, медленно опускаясь на сидение открытого бентли.
Артем обходит машину вокруг. Вера смотрит в лобовое стекло, понимая, что еще пару секунд и они окажутся с ним в замкнутом пространстве. Дверь со стороны водителя открывается, внося в салон осеннюю прохладу. Эта прохлада покрывает кожу мурашками. Они покалывают, вводя в еще большее онемение. Артем усаживается за руль, а она поджимает губы. Ей не страшно. Нет, ей совсем не страшно - повторяет сама себе крепче сжимая пальцами телефон.
Машина трогается с места, почти бесшумно выезжая с территории элитного поселка.
За окном мелькает ночная подсветка зданий. Улица залита желтым заревом. Она смотрит в окно, чувствуя такое уютное тепло. Но в этом тепле нет спокойствия, в нем есть лишь физический комфорт, не больше.
- Согрелась? – касается ее руки.
Вера кивает, ее пушистые ресницы опускаются. Она видит, как его грубые пальцы лежат на ее запястье.
Машина останавливается у ее подъезда, но по пути он даже не спросил адреса, впрочем, это не удивляет.
Распахнув дверь машины, она покорно идет к парадной, чувствуя его шаги за спиной. Она молчит. Ей не нужны проблемы. Может она и хочет сказать нет, но она подпоясана страхом. Он витает в воздухе, и даже его признание не в силах что-то изменить.
Артем проходит вглубь ее квартиры, стягивая по пути пиджак. У нее просторная студия, в которой есть ярко-малиновая стена. Старков усмехается, присаживаясь в баре, пока Кораблева сидит в ванной.
- Чай, кофе?- идет к нему на встречу.
Сейчас на ней широкая бежевая футболка и серые легинсы.
- Кофе,- вытаскивает из кармана айфон, устраивая тот на стеклянной стойке.
Вера запускает кофе машину, отворачиваясь к столешнице. Она режет какой-то рулет, лишь бы не поворачиваться, не смотреть на него.
Она не смотрит, зато остро ощущает, как его глаза блуждают по ее телу. Как он почти что дышит ей в затылок.
Старков закатывает рукава рубашки. Он бесшумно подходит к Кораблевой, останавливаясь в нескольких сантиметрах за ее спиной. Ладони упираются в столешницу, заключая ее в тюрьму его рук.
- Я не знаю, что это было…тогда,- печально усмехается,- я потерял контроль…не знаю. Ты не хочешь со мной говорить, ты не хочешь меня видеть, а я просто не знаю, что мне делать. Что мне сделать, чтобы ты меня простила? – коснулся ее плеча, медленно опускаясь к ладони,- Скажи мне.
Вера растерянно качает головой, ощущая соленый привкус на губах
- Я,- задерживает дыхание,- я не знаю,- пожимает плечами.
- Не плачь,- обхватывает ее плечи, прижимая к себе,- слышишь,- подборок ложиться на ее плечо,- я не тот, из-за кого нужно плакать,- улыбается.
- Это не из-за тебя,- всхлипывает.
- Ты мне нужна. Слышишь, ты мне нужна,- резко разворачивает ее к себе,- я не могу без тебя.
- Когда ты это понял?
- Что?- хмуриться.
- Когда ты понял, что не можешь без меня? Без меня или без моей глупой покорности тебе…,- последние слова она шепчет, опасаясь бури. Но она уже произнесла их.
- Не начинай сначала,- прищуривается, его голос меняется. Становиться более глубоким, опасным.
- Вот об этом я и твержу все это время,- опускает руки, прижимаясь спиной к столешнице,- ты сам не хочешь слушать.
Старков стискивает зубу, рассматривая ее, словно загнанного зверька.
Он уже
