– Я хотел все тебе сказать, но…

– Когда? – цинично произнесла она. – До того, как ты меня соблазнил, или после?

Данте снова его ударил. Рио, который занимался боксом, мог сбить Орсини с ног одним ударом, но вместо этого он выругался от боли и ярости. Он был зол на самого себя.

– Я совершил ужасную ошибку, cara . Я поступил неправильно. Мне не хватило духа признаться тебе раньше, но…

Изабелла перестала его слушать. Рио понял это, глядя, как она собирается с духом. Она стояла перед ним выпрямив спину и гордо подняв подбородок.

– Орсини, – попросил Рио, – оставь нас наедине на пять минут.

– Не в этой жизни, – прорычал Данте. – Из? Мы уезжаем, дорогая. Возьми меня за руку и…

– Как удивительно, – сказала Изабелла. – Я думала, что это я здесь играю.

Рио уставился на нее:

– Что?

– Я думала, что связалась с управляющим. Человеком, работающим на миллиардера.

– Нет. Я же сказал тебе, что я…

– О, теперь я нисколько не сомневаюсь. Ты действительно Рио д’Аквила.

Ее тон стал холодным и спокойным. Она заставила себя улыбнуться, сказав себе, что все это плохой сон и он скоро закончится.

– И я наслаждалась нашей идиллией. Но если бы я знала, кто ты на самом деле, я бы не стала с тобой связываться.

Человек, которого она знала как Маттео Росси, прищурился. Хорошо. Но этого недостаточно. Она хочет воткнуть нож глубже и повернуть его в ране.

– Я хотела сказать, что таких богатых и влиятельных мужчин, как Рио д’Аквила, в моем мире пруд пруди. – Она улыбнулась шире. – Но сексуальные самцы вроде Маттео Росси, с грязью под ногтями…

– Иззи, – мягко произнес ее брат, – дорогая, все в порядке. Ступай к Анне.

– Данте может подтвердить. – Она взяла брата за руку, надеясь, что он не разоблачит ее ложь. – Я вовсе не наивная девчонка, за которую ты меня принял.

– Из, Из, дорогая… – взмолился Данте.

– Я захотела разнообразия, и Маттео Росси мне его дал. Я получила удовольствие. Он просто ураган, – усмехнулась она, хотя ее сердце разрывалось на части. – Но ты меня использовал. Ты мне лгал, и я буду презирать тебя за это всю оставшуюся жизнь.

Лицо Рио было мрачнее тучи. Изабелла посмотрела на своего брата:

– Данте, оставь его. Он не стоит того, чтобы марать о него руки.

Каким-то образом ей удалось дойти до двери. Она услышала, как следующий за ней Данте громко выругался. Затем они вышли на улицу, и их окутала темнота и ночная прохлада.

– Иззи, – произнес кто-то, – о, Иззи, бедняжка…

– Анна, – прошептала Изабелла.

Изабелла сидела на корточках посреди сада на террасе в пентхаусе своей сестры, аккуратно выдергивала сорняки и обрывала увядшие цветки.

Она вспотела, у нее болела спина. Ее уже две недели беспокоят головокружения и тошнота, но она не намерена позволять какому-то летнему вирусу мешать ей работать.

Лето в Нью-Йорке может быть суровым. Кругом асфальт и бетон. Небоскребы образуют искусственные каньоны, в которых горячий воздух задерживается и циркулирует как в гигантских конвекционных печах. В результате страдают не только люди, но и растения. Изабелла всегда предупреждала об этом своих клиентов.

– Растения – это живые организмы, – говорила она. – Все они, за исключением суккулентов, нуждаются в постоянном поливе, особенно летом.

Она дарила им красочные календари с рекомендациями по уходу за растениями, а летом периодически отправляла им электронные письма, в которых напоминала о том, что растения нужно чаще поливать.

Некоторые клиенты проигнорировали ее советы, и в конце этого сезона, на который пришелся период сильной жары, на Изабеллу обрушился шквал жалоб и просьб о помощи.

«Мои гортензии умирают! Их листья стали коричневыми и опадают».

Следующая жалоба всегда выводила ее из себя.

«Мисс Орсини, мы очень расстроены. Вы сказали, что эти цветы будут радовать нас вечно».

«Ничто не длится вечно. У всего есть конец», – не сдержавшись, ответила она одному из возмущенных клиентов.

Действительно, у всего есть конец.

Нет, черт побери, она не будет развивать мысль в этом направлении.

Это нелепо, но в течение последних четырех недель любая мелочь напоминала ей о ее безумной интермедии с Рио д’Аквилой.

«Безумная интермедия». Прямо заголовок для второсортного романа, но как еще можно назвать то, что произошло? Фыркнув, Изабелла вытерла со лба пот тыльной стороной ладони и подковырнула совком очередной сорняк.

«Безумная интермедия, или Любовные похождения садовницы Иззи».

Она рассмеялась. Неплохо, совсем неплохо. Затем у нее сдавило горло, и вместо смеха из него вырвался тихий жалобный звук.

– Боже мой, Иззи, что ты здесь делаешь?

Подняв голову, Изабелла увидела рядом с собой Анну, невозмутимую и элегантную, в шелковом костюме и туфлях на высоком каблуке.

– Анна, – произнесла Иззи с притворной веселостью, – ты вернулась.

– Уже седьмой час. Даже юристы к этому времени заканчивают работать. Что ты делаешь?

– Ковыряюсь в грязи. Или пытаюсь спасти твои анютины глазки. На что это больше похоже?

– На то, что ты пытаешься получить солнечный удар. Ради бога, пойдем внутрь. С этими цветами все в порядке. Ты сама так сказала на прошлой неделе.

– Точно. Но занималась ли ты ими после этого? Прореживала их? Полола? Поливала?

– Это делал Драко.

Изабелла закатила глаза:

– Не смеши меня, Анна. К ним с тех пор никто не притрагивался.

– Хватит, Иззи. Вставай и пошли в дом.

– Попроси меня как следует, и я, может быть, пойду.

– Что?

– Я не ребенок, Анна. Я знаю, что ты хочешь как лучше, но… – Изабелла вздохнула. – Не обращай внимания. Просто дай мне еще пару минут.

– В последнее время ты колючая, как еж, Из.

– Я совсем не колючая, – отрезала Изабелла, и ее сестра тяжело вздохнула. – Послушай, я просто не хочу, чтобы твои цветы погибли.

– И ты специально выбрала самый жаркий день в году, чтобы их реанимировать?

– Я только сейчас смогла к тебе выбраться. До этого я занималась другими идиотами и…

– Значит, другими идиотами? – Анна сложила руки на груди. – Очень мило.

– Ладно, черт побери, – устало произнесла Изабелла. – Мне пора закругляться.