Вот в навигационном плане кардинально что-то изменить пока не было возможности. Радары и гирокомпас трогать не стали. Правда, сделали необычную систему курсоуказания. Сняли с «Тезея» один магнитный компас и установили на «Песце». Но рисковать таким ценным прибором Леонид не хотел, поэтому установили его не на верхней палубе, а внутри кормовой надстройки, закрыв со всех сторон толстыми медными листами для защиты от случайных повреждений в бою. А поскольку компас имел индукционную катушку для передачи информации о курсе другим потребителям, доработали несколько запасных репитеров и соединили их в единую электрическую цепь с магнитным компасом, установив на наиболее важных постах — у штурвала, в штурманской рубке, на палубе юта с возможностью взятия пеленгов на ориентиры и в капитанской каюте. В итоге получилось что-то похожее на систему с гирокомпасом, но только показывающую не истинный, а магнитный курс. Группа аккумуляторов, питающая эту систему, вполне справлялась с поставленной задачей. Хронометры решили не тревожить, организовав своеобразную службу времени для сверки часов по радио при каждом сеансе радиосвязи. Леонид решил взять на борт парусника только палубные часы, чтобы не зависеть от электроники. Хоть их точность и ниже, чем у хронометров, но в самом крайнем случае, их тоже можно применять для астрономических вычислений. Персональные компьютеры все остались на «Тезее». Взяли на борт два ноутбука, да каждый пришелец захватил свой мобильник, используемый в данный момент лишь в качестве часов. Причем, время было выставлено у всех одинаково еще на «Тезее», после определения местного полудня по моменту кульминации Солнца и определения точного времени по Гринвичу. Уж в этом пришельцы имели неоспоримое преимущество перед аборигенами, организовав собственную службу времени. Механический хронометр еще не изобретен. На всю планету в 1668 году всего два экземпляра и оба на «Тезее». А точность хода электронных часов сравнима с точностью хронометра и их вполне можно использовать для определения места астрономическими способами. Вся коллекция карт и лоций из будущего тоже не покинула рубки «Тезея». Это был стратегический материал, ценность которого в данный момент даже трудно представить. Поскольку карты семнадцатого века были, мягко говоря, не совсем точны, то занялись изготовлением карт самостоятельно. Бумага большого формата, различные краски и чертежные инструменты у аборигенов нашлись. Если что-то отсутствовало на Тринидаде, то это всегда можно было найти на ближайшей к Тринидаду «барахолке» — на Тобаго. После установления торговых отношений с жителями Тобаго, у них можно было достать абсолютно все, что только производилось в Европе на сегодняшний день. Голландцы везли товар с Кюрасао и Арубы, а французы — с Мартиники. Недавний инцидент в заливе Париа нисколько не помешал им оценить выгоды от такого сотрудничества и принять правильное решение — зарыть топор войны. Во всяком случае, в отношении пришельцев. А короли Испании и Франции пусть воюют дальше. Поэтому «Беркут» совершал регулярные рейсы Тринидад — Тобаго — Тринидад под покровом темноты, чтобы было поменьше свидетелей. На Тобаго тоже старались хранить коммерческую тайну, дабы не плодить конкурентов. А дальше — дело техники. Собрать «дралоскоп» из большого и толстого листа оргстекла с лампой под ним не проблема. И пару месяцев второй и третий помощники старательно выполняли работу картографов, перенося рисунок с карт на бумагу при помощи «дралоскопа», карандашей, шариковых ручек, рейсфедеров с тушью и какой-то матери. Конечно, копировать стали далеко не всю коллекцию, а только наиболее часто используемые карты Карибского моря и прилегающих районов. Пока этого должно было хватить. Правда, в судовые компьютеры и ноутбуки заранее была загружена коллекция электронных карт и лоций всего мирового океана. Контора основательно подготовилась к экспедиции в прошлое и недостаток навигационной информации экипажу «Тезея» не грозил. Но электроника электроникой, она имеет свойство отказывать. А бумажные карты служили морякам верой и правдой в течение столетий.

Неожиданно пригодился механический лаг, которым снабжались абсолютно все суда, построенные в СССР, и наличие которого требовал Регистр СССР. И который никогда и ни на одном судне не использовался ввиду наличия индукционных лагов и спутниковых систем. Поэтому незамысловатые механические устройства годами пылились в штурманских кладовках, никем не востребованные. А тут — пригодился! Лаг извлекли из упаковочного ящика, и он оказался «нулёвым», то есть еще ни разу не работавшим. Как его не выбросили греки, пока «Тезей» находился в их руках, осталось загадкой. И сейчас механический прибор, установленный на корме «Песца», четко фиксировал первые пройденные мили. А поскольку электроэнергия для его работы не требовалась, то ему было все равно, какой век в данный момент за бортом и на какой посудине он установлен. Морская миля — она что в XXI, что в XVII веке одинакова. Один из трех секстанов «Тезея» тоже перекочевал на «Песец». Ему тоже без разницы, в каком веке определять высоту светил. Угловые величины в разные эпохи остаются неизменными. Точно также независимо от века, в каком он находится, работал и барометр. И теперь перед пришельцами стоит задача — срочно «изобрести» секстан, механический лаг, барометр-анероид и хронометр. Поскольку в 1668 году до них еще не додумались. Да и магнитный компас надо усовершенствовать — «изобрести» круговую градусную систему взамен существующей румбовой. И все это реально выполнимо! Хороших мастеров найти можно. Правда, производство сначала будет мелкосерийным (если не штучным), а потому товар — страшно дорогим. Но сначала и выпускать его только для своих нужд. Надо любыми способами сохранять научное и техническое преимущество над аборигенами. Деньги на каком-нибудь ширпотребе вроде керосиновых ламп, изделий из резины и скобяных товарах зарабатывать. Потом, со временем, начать делать на продажу высокотехнологичные товары, но для «своих» и обязательно сохраняя технологический отрыв. С ростом выпуска продукции можно и цену снизить, что еще больше будет способствовать коммерческому успеху фирмы «„Тезей“ и компания» и закреплению монополии пришельцев в этой области. Наладить добычу и перегонку нефти. Может быть, эскулапы вместе с Матильдой что-то в области фармацевтики и медицины придумают. И торговать без оглядки на конфессиональную принадлежность, наплевав на все испанские запреты. Здешние испанцы их сами не соблюдают, и смотрят на указы из Мадрида сквозь пальцы. А может, удастся под шумок какой-нибудь серебряный рудничок на территории будущей Венесуэлы, или Аргентины прихватизировать… Чтобы продолжать и дальше «самые настоящие» испанские песо чеканить… А сеньоров из Торговой Палаты в Испании пусть жаба душит…

Выйдя из пролива Бока-дель-Драгон в открытое море, «Песец» повернул на запад, следуя вдоль побережья материка, но с таким расчетом, чтобы обойти с севера остров Маргарита на достаточном удалении. Не надо до поры до времени показываться в этом районе. Сейчас стоит другая задача — скрытно подойти ночью к Пуэрто-Бельо, но не раньше, чем пираты Моргана овладеют фортами на берегах бухты и не увязнут в грабеже города. План, как решить две проблемы одним махом, был задуман Леонидом сразу же после провала авантюры губернатора Куманы и «адмирала» Элькано. Испанцы хотят войны? Они ее получат. Но только в другом месте и с другим противником. Если раньше он хотел предупредить их о готовящемся нападении и нанести упреждающий удар, перехватив эскадру Моргана в море, не допустив высадки десанта на материк, то теперь решил этого не делать. Пусть Морган проведет высадку и захватит Пуэрто-Бельо. Пусть снова учинит там кровавую резню, разграбив город. А его корабли в это время будут стоять в бухте в ожидании погрузки добычи…