Поднырнув под загородку, которая оказалась листом пластика, выкрашенного под цвет корабельной обшивки, Клим взял влево и осторожно поплыл на ощупь, касаясь левой рукой внутренней обшивки корабля. Железо с внутренней стороны было покрыто толстым слоем отложений, которые крошились под пальцами.

«Пора, наверное, всплывать и посветить фонариком!» – решил Клим, нащупывая на поясе небольшой фонарь, закрытый в герметичный кожух. Этот фонарь ему сунул Малыш вместе с запасным магазином для автомата.

Вытащив фонарь, Клим снова дотронулся до стены, проверяя свое местоположение, и только собрался нажать кнопку, как рука почувствовала легкую вибрацию корпуса судна.

«По железу вибрация передается в несколько раз быстрее, чем в воздухе. Какая, к черту, вибрация в воздухе!» – хлопнул себя по лбу Клим, вспоминая лекции в кораблестроительном институте по шумовиброзащите.

Все-таки целых два семестра им читали эту дисциплину.

Странное дело, если на остальные дисциплины он ходил через раз, то цикл лекций по ней он почти не пропускал. То ли виной тому были великолепные преподаватели – Никифоров, Ляпунов, Клюкин, – то ли просто ему понравилась эта дисциплина, но Клим по прошествии стольких лет хорошо помнил основы виброизоляции.

«На большое расстояние передается только низкочастотная структурная вибрация. Высокочастотная быстро гаснет! Значит, на корабле установлен какой-то механизм с низкими оборотами двигателя! Что может быть таким механизмом? Только компрессор для закачки воздуха в баллоны акваланга!

Значит, внутри корабля есть люди, которым акваланги нужны!» – метались в голове судорожные мысли.

Клим быстро плыл вперед, удивляясь протяженности трюма. Только он успел подумать, что должна быть переборка, как наткнулся на нее, и одновременно в помещении вспыхнул яркий свет.

Клим инстинктивно пошел вниз, действуя на уровне подсознания, которое обязывает боевого пловца в случае опасности уходить на глубину. В самом конце переборки был открытый люк, куда Клим и скользнул.

Вода за люком была абсолютно прозрачной. Клим хорошо разглядел оставшиеся фундаментные крепления с торчащими в разные стороны амортизаторами.

«Амортизатор корабельный со страховкой типа АКСС» – всплыло в памяти название торчащих набалдашников.

«Странно, почему все покрыто известковым налетом, а дно трюма чистое?» – промелькнула мысль, и в этот момент Клим увидел на дне два черных контейнера размером с хороший чемодан. От контейнеров вверх тянулись тонкие тросы, которые заканчивались оранжевыми поплавками, висящими в метре от поверхности воды.

Подняв голову, Клим увидел резиновый катер типа «Орион» с двумя подвесными моторами, опущенными вниз.

«Значит, коробка обитаема и надо быть предельно осторожным. Люди, устроившие здесь хорошо оборудованную базу, никак не могут быть мирными археологами. Если это только контрабанда, то все равно– такой народ не любит лишних свидетелей! – пришла на ум трезвая мысль и следом за ней метнулась вторая, о которой Клим как-то забыл: – Там ребята из одного аппарата дышат. Их надолго не хватит!»

Площадка, к которой была пришвартована резиновая лодка, на метр возвышалась над поверхностью воды. Ее размеры составляли метров сорок квадратных. Она была приварена прямо к боковой стенке трюма и казалась огромным балконом, изготовленным великаном для своей прихоти.

Всплыв под ней, Клим внимательно прислушался.

Сверху доносился разговор.

– Надо быстрей перебрасывать груз на берег! – говорил мужчина с явно выраженным кавказским акцентом.

– Как ты это сделаешь, если там полно ментов?! Шутка ли – взорвали вагон начальника уголовного розыска! – ответил ему фальцет. Этот чисто говорил по-русски, с характерным оканьем, присущим уроженцам Рязанской области. – Не гони волну, Азамат! Нет сейчас возможности перевезти груз.

– Мне плевать на твои возможности! Порошок в Москве ждут! Каждый час просрочки стоит десять штук баксов! Ты, что ли, будешь платить? – так громко заорал кавказец, что в трюме зазвенело эхо, отражаясь от пустого металлического корпуса.

– Что мы можем сделать? – извиняюще сказал фальцет, стараясь снизить накал страстей.

Эта уступчивость еще больше разозлила горячего кавказца.

– Манал я вашу маму, папу и всех родственников! С вами только свяжись! Обязательно кинете!

– Ты за базаром следи, Азамат, а то недолго и в ящик сыграть! Ты не у себя в горах, где я у тебя баранов пасу, – пробасил голос, и Клим услышал щелчок открываемого ножа.

– Ты сначала сюды смотри, потома свой ножик открывай. Им тока моя сучка пиписька брить. Мне твоя блатной говор до жопа! Сейчас я Васька стрельну, а потом тоби трахну – все равно делать нечего. До темноты еще часов двенадцать! Хряк! Давай штаны скидывай! Нож на пол, скотина!

Под сводами раздался выстрел, и Васька завыл, как заяц.

– Видишь, Хряк, как пул быстро нога попал. Моя специально коленный чашечка стрелял – бол много, опасность для жизнь нет. Тебя трахать надоест, Васька буду! Снимай штаны, живо!

Взявшись руками за край толстого – миллиметров в двадцать – железного листа площадки, на котором стояли участники конфликта, Клим рывком выкинул свое тело на нее, одновременно сбивая с ног носатого кавказца с пистолетом, стоявшего на краю платформы.

Надо отдать должное Азамату – телом владеть он умел в совершенстве и оружия при этом не выпускал. Клим сразу увидел в нем профессионального «пса войны», который всегда в любой ситуации готов убивать.

Перекатившись через плечо, он вскочил и сразу обернулся к Климу, считая его самым опасным. Пистолет у него в руках два раза выстрелил. Он стрелял с неудобного положения в полете, но не промахнулся, попав первой пулей в живот худого мужичонки, сидевшего на полу, а второй пулей в квадратного детину со спущенными до колен штанами.

Детина схватился за плечо и упал в воду. Выстрелить в себя Клим кавказскому снайперу не дал, бдительно следя дулом автомата за летящим на пол вооруженным противником.

«Шустрый народ, эти кавказцы! Ведь сбил вроде с ног, а все равно как стреляет!» – восхитился Клим, нажимая на курок «АПСа».

Десяток стрелок пронзили грудь стрелка насквозь, звонко звякнув о металлический пол.

Дернувшись, носатый засучил ногами и плюхнулся в воду, сразу уйдя на дно.

Подойдя к краю площадки, Клим увидел, что Хряк, уцепившись за поплавок резиновой лодки, пытался в нее залезть.

С трудом перевалившись внутрь, он дополз до мотора и попытался дернуть больной рукой за реп-шнур.

– Стоит ли уплывать? – спокойно спросил Клим, направляя автомат на него и тем же тоном продолжил: – Вылазь сюда, поговорим.

– С тобой поговоришь! Вон ты какой страшный! – отозвался Хряк, делая вторую попытку завести мотор.

– Считаю до трех, другой бы считал до двух! Если на счет «три» ты не вылетишь на площадку, то я стреляю в тебя, и дискуссия закончена! Раз! Два!