Когда субботним утром раздался звонок от Гены, мужчины переполошились не на шутку. Ведь мастер мог сказать, что потрачена последняя попытка. К радости врачей, Гена сообщил хорошие вести. Он разблокировал телефон. Через двадцать минут Коля с Семенычем стояли в каморке Гены.

– А вы что, сомневались? – гордо произнес мастер.

– Нет, что ты, – сказал Коля.

– А вот я сомневался, – сказал Семеныч и положил многострадальный телефон в карман брюк.

– Если честно, я тоже немного сомневался, – улыбнулся Коля.

– И я сомневался, – сказал Гена, – учитывая, что я впервые в жизни занимался подобными махинациями.

– Впервые?! – удивился Семеныч.

– Да. Отличный опыт, – ответил Гена.

– А что же ты сразу не сказал? – возмутился Коля.

– Так вы бы отказались, а мне деньги очень нужны.

– Ну ты, Гена… – Семеныч махнул рукой на мастера, – молодец, ладно… как-то сделали.

– Тогда если у вас больше нет дел ко мне, то… – начал Гена.

– Да, да, Ген, – перебил его Коля, – спасибо. Ты нам сильно помог.

Обменявшись рукопожатиями с хозяином мастерской «Гена и гаджеты», врачи отправились домой к Семенычу. Данные с телефона до приезда в квартиру они решили не изучать, тем более в такси. По расчетам Семеныча, Юру должны были казнить послезавтра. Потому что апелляцию они подали в четверг, рассмотрели ее скорее всего вчера – в пятницу. В понедельник дадут отказ, и органы отправятся нуждающимся в тот же день.

Врачи добрались до дома. Коля с телефоном в руках сел за стол на кухне, Семеныч принялся вычищать заварку из френч-пресса, чтоб заварить чай заново.

– Давай с сообщений начнем. Мотай на самые ранние, что там есть, – сказал Семеныч, стоя возле раковины.

– Сначала ищем в мессенджере, потом в эсэсмэсках, потом фото смотрим, – предложил Коля.

– Да. – Семеныч насыпал свежую заварку.

– Вот, похоже его рожа на аватарке, – сказал Коля, глядя контакты в телефоне.

– Сына?

– Да.

– Давай листай на самое начало. – Семеныч включил чайник, поставил стул возле Коли и сел рядом так, чтобы ему тоже был виден экран телефона.

– Тут очень много… – сказал Коля, поднимаясь все выше и выше в ленте переписки Светланы с сыном.

– Листай до августа, – предложил Семеныч, – если Никиту убили в сентябре, то как раз в период с августа по сентябрь должны быть хоть какие-то разговоры об этом.

– Если они вообще обсуждали что-то по телефону, ведь это опасно, – сказал Коля, – вот, седьмое августа. Давай отсюда начнем.

Седьмого числа Светлана отправила сыну несколько фото строящейся летней кухни на заднем дворе их дома. В ответ он написал, чтоб она поторопила рабочих.

8 августа

11 августа

Коля листал переписку. Врачи читали и слушали про какие-то обрывки жизни малознакомых им людей, пытаясь найти хоть какой-то намек на планирование убийства соседского ребенка. В августе ничего интересного они не нашли. Но в сентябре Коля зацепился за странный диалог…

6 сентября

– Вот! – воскликнул Коля.

– Ой, да нет, это можно по-разному трактовать, – сказал Семеныч и подошел к закипевшему чайнику, – мало ли о чем они говорили. В полицию с этим мы точно не пойдем.

– Я не про полицию, – сказал Коля, – а про то, что понять это можно, как отговаривание от убийства Никиты!

– Ага, или отговаривание сына уехать служить куда-нибудь в «горячую точку» или еще что, он же военный, судя по виду. Тут можно что угодно додумать, – Семеныч достал из шкафчика две кружки, – тебе чай или кофе?

– Чай.

– Никиту убили вроде семнадцатого сентября? – спросил Семеныч, наливая кипяток в кружки.

– Да, по-моему, семнадцатого, – сказал Коля, не отрывая взгляда от переписки, – иди сюда, тут еще!..

12 сентября

Семеныч поставил кружки с чаем на стол и сел возле Коли.

– Дальше ничего нет, – сказал Николай, листая переписку, – следующее сообщение уже двадцатого.

20 сентября

Коля пролистал до того дня, когда Семеныч украл телефон, но ничего не нашел.

– Если он следил за нами, то тут должно быть что-то, – сказал Коля и полез в контакты, – не пошел же он в полицию, испугался.

– Про Юру вообще ни слова. – Семеныч отхлебнул горячего чая.

– Найдем, я думаю, и про Юру, – Коля положил телефон на стол, – контактов у нее не так много, проверим их все. Есть бумага с ручкой?

– Да, – Семеныч повернулся, не вставая со стула, и взял с микроволновки блокнот и карандаш, – вот.

Коля написал на листке: «Ему было бы двадцать шесть».

– Видимо, у Михаила кто-то погиб, – сказал Семеныч, – возможно, сын, раз дальше речь шла о внуке Светланы.

– Да, я тоже так думаю, – произнес Коля и написал следующую фразу: «Он не ответил. Все сошло с рук».

– Допустим, речь идет о ребенке Михаила, – рассуждал Семеныч, – двадцать шесть лет назад он родился. Это был две тысячи тридцать четвертый год.