И эльф принялся у нас на глазах расстёгивать ремешки кожаной брони. Я переглянулся с двойником, и он чуть покачал головой, мол — не стоит. Я перевёл взгляд на эльфийку, и нахмурился. Девушка была в ярости. Чёрт, да этот урод только что оскорбил её, и оскорбил смертельно.

— Эрая, успокойся. — негромко сказал я. — Лучше объясни мне, каковы правила поединка.

— Он оскорбил меня. Намеренно. — голос девушки звенел от ярости. Она еле сдерживалась, чтобы не всадить стрелу в своего соплеменника. — Дай мне право пронзить сердце этого недостойного!

— Ещё раз говорю, расскажи мне правила поединка.

— Холодное оружие, меч или два кинжала. Никакой брони. Муж мой, нам только что нанесли смертельное оскорбление.

— Да понял уже. — ответил я. Более того, я даже понял, для чего это было сделано. Вот только зря они так. В этом мире уважают лишь одно — силу. И раз меня все называют убийцей, ушастый должен был понимать, что рискует не только Чистотой души и Искрой Творца, он рискует своей жизнью. — Дружище, помоги снять кирасу.

Двойник молча помог мне сбросить кожаную броню, снять пояс с «Эхом». Без весьма увесистой кирасы я почувствовал себя невероятно легко, и в то же время неуютно. К чёрту! Повёл плечами, крутанул клинок здоровой кистью. Чёрт, мне бы обе здоровых руки и щит, но, чего нет, того нет. Что я могу противопоставить этому эльфу? Реакцию и силу, владение холодным оружием у перворожденного явно на порядок выше. По глазам видно, матёрый вояка. Чёрт, а ведь придётся играть по их правилам, или я потеряю возможность перевести на свою сторону всех эльфов. Убить обоих окончательной смертью — это как добровольно залезть в дерьмо с головой и остаться в нём. Да, и подтвердить прозвище Убийца. Нет, что бы не стояло на кону, я останусь верен себе. Второй останется жив.

— Ушастый, когда будешь говорить со своим князем, передай ему, что он трус. — произнёс я довольно громко, обращаясь к тому эльфу, что остался стоять в стороне. Зло сплюнул, и пошёл навстречу противнику. Посмотрим, чего я реально стою в этом мире.

Отступление девятое.

— Хозяин, у нас не осталось ни одного преданного домена. — произнёс телохранитель, стоявший в двух метрах позади Антагониста, сидевшего за столом.

— Сан, ты даже близко не представляешь, какими я обладаю возможностями. Даже сейчас. Астарот дважды упустил свой шанс, третьего я ему не предоставлю. Я всегда ожидал чего-то такого, но не думал, что это произойдёт так быстро, и в столь неподходящий момент. Что ж, мальчишка создал критическую ситуацию, и он же её разрешил. Не думаю, что он захочет править Хаосом, слишком правильный для этого. Да и то, что он не стал меня убивать окончательной смертью, говорит об этом. А Астарот сюда не скоро сможет добраться. Я в любом случае успею восстановить силы. А мальчишка хорош, да. В нём нет страха. Причём выбирает тот путь, что сложнее. Похоже, к таким действиям его принуждает стихия. Может по этой причине до него никто не смог стать Повелителем Воли.

Телохранитель молчал. Хозяин говорил рваными, короткими предложениями, и это беспокоило Сана…

Ушастый с ходу, без расшаркиваний, переходит в атаку. Его меч острым жалом устремляется прямо к сердцу. Движение кистью, как учил наставник, звон стали, и я делаю шаг вперёд. Эльф явно не ожидает от меня такого отпора, пытается обойти меня слева, с незащищённой стороны. Прерываю его манёвр стремительным рубящим ударом сверху вниз. Ушастому удаётся отвести мой клинок в сторону, но я вновь сокращаю дистанцию и пробиваю подошвой тяжёлого ботинка в колено противнику. Перворожденный вовремя сменяет опорную ногу, и вместо мощного удара получает чувствительный тычок в голень. И всё же в этом столкновении веду я, вынуждая эльфа отступить.

Теперь ушастый приближается осторожно, двигаясь по сужающемуся кругу, то и дело переволя меч из верхней позиции в нижнюю, и обратно. Движения клинка плавные, перетекающие из одного в другое, гипнотизирующие. И внезапная, стремительная атака, в этот раз в нижнюю часть тела. Эльф невероятно быстр, но я уже заметил, что быстрее перворожденного, намного быстрее. Понимание этого побуждает поиграть с ушастым, как кошка с мышкой. Усилием воли заставляю себя не поддаваться глупому желанию.

Вновь звон стали, ощущение близкой опасности, и я интуитивно отскакиваю в сторону. Остриё меча лишь вспарывает мне штанину, не коснувшись тела. Своим ночным зрением вижу, как хмурится перворожденный. Он явно ожидал иного результата.

Ушастый вновь рвётся в атаку, взорвавшись серией стремительных выпадов, но я готов к любым неожиданностям. Главное не подпускать противника слишком близко, чтобы не попасться на какой-нибудь хитрый финт. Часть ударов успеваю отбить, от каких-то просто уклоняюсь, а у самого в душе начинает ворочаться тяжёлое, глухое недовольство.

Так продолжалось пару минут, ушастый кружил, срывался в атаку, надеясь подловить меня, заставить раскрыться. Он явно что-то задумал, и в моей голове мелькнула мысль — а не подыграть ли мне?

Я стал всё чаще принимать удары и выпады противника на меч, меньше двигаться, если это было возможно, создавая впечатление, что начал уставать. Перворожденный продолжал плести вокруг меня колючую, стальную сеть, не терял осторожности, невольно вызывая уважение его мастерством и выносливостью.

Ушастый ошибся. В какой-то момент он решил, что я достаточно измотан, и ринулся в атаку. Я ждал этого момента, и не упустил свой шанс. Короткий подшаг, и мы оказываемся почти вплотную другик другу. Замечаю лёгкую растерянность в глазах эльфа, и в тот же миг со всей силы бью противника лбом в переносицу. Слышится хруст, перворожденный опрокидывается на спину, а его оружие улетает далеко в сторону. Противник всем телом ударяется о землю, и из его груди вырывается громкое — хек.

Ушастый силится вдохнуть, даже пытается подняться, но я ногой наступаю ему на плечо, прижимая к земле. Остриё меча упирается в грудь, достаточно надавить посильнее… Чёрт, не хочется мне убивать ушастого окончательной смертью, ведь по сути не он оскорбил Эраю, а его князь. Мозг начинает судорожно искать выход из сложившейся ситуации. Постепенно в голове начинает выстраиваться план действий. Вряд-ли из этого что-то выйдет, но попробовать стоит.

— Перворожденный, твой князь предал тебя, послав на убой, как свинью. Ты всего лишь в стадии формирования второго крыла. Неужели не знаешь, что наше тело, разум, реакция — всё становится сильнее с каждым новым возвышением. Ответь, по велению своего князя ты нанёс мне оскорбление, или сам додумался до такой глупости?

— Как ты смеешь разговаривать с перворожденными в таком тоне, грязный хуман, нарушивший правило поединка?! — второй эльф вскидывает лук, его рука уже тянется за стрелой, но Эрая опережает его, выстрелив первой. Молодой ушастый, вскрикнув, роняет оружие, хватаясь за пробитый стрелой локтевой изгиб левой руки. Не боец.

— Как ты посмел вмешаться в поединок, пёс? — моя вассал пребывала в ярости. — Кто твой князь, недостойный? Назови имя!