Они поговорили, прошлись вместе по залу, Масленников остался у «Похищения Прозерпины». И вдруг Алена вернулась к нему, бледная, с трудом переводя дыхание.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Нет, просто устала, стало нечем дышать. Давайте уедем.

Масленников не задавал больше вопросов до самой квартиры. Лишь когда Алена порозовела после нескольких глотков чаю, он произнес:

— Интересный человек этот Ибрагим Шукуров. Если я не ошибся, вы узнали своего второго партнера по ночным кошмарам. У вас было именно такое выражение лица после разговора с ним.

— Да. Горячий, темный взгляд. Он во сне тоже стоял так, что лица я не видела. А взгляд чувствовала. И пальцы. Он протянул ко мне руку во сне, я увидела такие, точнее, эти — тонкие, длинные пальцы.

Александр Кивилиди прочитал в новостях о московской выставке фотохудожника Николая Стоцкого. Этого парня хорошо знали на международных кинофестивалях. Александр и сам хотел организовать его выставку. А тут… Он прочитал, что Николай сделал уникальную большую работу по кадру из фильма, в котором снимается Алена. Он нашел в гугле этот снимок. Увеличил, долго рассматривал. Это хорошо. Нет, это хуже, чем хорошо. Слишком великолепно. Слишком страшно. Все, что Александр чувствовал в ту ночь, все, что было в его обугленной душе поверженного воина после той ночи, все, что осталось от его главной мужской победы и самого окончательного поражения, — все есть в этом снимке-картине. Глаза Александра горели, как будто прикованные к телу Алены, такому живому и осязаемому. К ее страдальчески изогнутым губам, к ресницам, под которыми прячется желание: она опять с ним не справляется. А эта рука… Александр сжал в кулак свою руку, чтобы не дрожала. Невозможно видеть, как крепко держит его Алену рука другого мужчины. После того как она освободилась от своего мужа. Точнее, после того как ее освободили из того плена. Муж Алены был жестким собственником. Александр это сразу понял, когда прочитал о том, что она вышла замуж за бизнесмена Кривицкого. Достаточно было одного взгляда на его лицо. Да, она должна притягивать мужчин такого склада. Ее нынешний любовник очень похож на отца, но кажется другим человеком. Более мягким и слабым. Но в одном он, кажется, унаследовал хватку отца. Вот так он держит свою добычу. Так играет с огнем своей судьбы.

Александр резко поднялся, чтобы позвонить Владу, от потрясения он на мгновение забыл, что Влада больше нет. Другого помощника он пока не нашел. Придется самому выходить на Колю. Эту работу необходимо срочно купить.

Раздался звонок в дверь. Александр открыл и увидел жену Кристину. После трагедии в ее квартире он видел ее второй раз. А хотелось бы обойтись без встреч в принципе. Все формальности решаются и заочно. Все подробности того, что произошло, найдут его и так.

— Зачем ты приехала, Кристина?

— Ты хочешь сказать, что нам не о чем говорить?

— Я именно это сказал.

— И все же я приехала. Разреши мне войти.

— Ради бога. Проходи.

Кристина сидела в кресле, положив нога за ногу, курила, смотрела на обстановку комнаты, в которой жил только ее муж. Комнаты, которая отторгала ее с первого дня, как чужеродный элемент. Впрочем, наверняка она так отторгает и других людей. Ибо он не совсем обычный человек, ее муж. Ей кажется сейчас, что Александр и не совсем человек. Прекрасный, опасный зверь, не знающий любви, жалости и даже человеческих страданий. Он хотя бы ревнует? Она хотела узнать лишь это.

Александр поставил на стол два бокала с коньяком и две чашки горячего черного кофе. Сел напротив. Посмотрел прямо и внимательно ей в глаза. В ее серые, ясные, умные глаза. Глаза женщины, с которой можно объясниться без слов. Это все решило в их случае. Александр понял, что лучшей спутницы ему не найти. Ему нужна была именно такая женщина. Сама по себе, уверенная и стойкая, привлекательная и знающая все о чувстве меры. Что значит это ее разрушение порядка и меры? Такое невероятное, почти истерическое, вульгарное и кровавое разрушение.

— Ты пришла за каким-то ответом, Кристина? Только в этом случае наша встреча имеет смысл. У меня нет к тебе вопросов.

Сердце Кристины сжалось и оборвалось от этих слов. Она видела совсем рядом лицо мужчины, прекраснее которого не было ничего в ее жизни. Она так и не привыкла к нему. Не было такой возможности. Если бы сейчас она увидела хотя бы тень обиды, горечи, пусть даже злобы или ярости. Пусть ненависти… Если бы она это увидела, она бы бросилась на колени, она бы вымолила прощение. Или попросила бы убить себя. И была бы счастлива, погибая от его руки. Любую цену можно заплатить за такое знание: ее измена причинила ему боль. Она ему не безразлична. Но он холоден, как статуя. Какая ревность… В лучшем случае брезгливость. Даже это лучше, чем полное равнодушие.

— Да, — сказала Кристина. — Я хотела узнать, как ты пережил смерть Влада. Я думала, ты к нему привязан. Сейчас я не вижу грусти даже по этому поводу. А я хотела выразить тебе свое сочувствие. И все же сказать: я виновата в том, что произошло, но я не хотела этого.

— Смерть Влада — тяжелое событие для меня. Потеря. Но я не собираюсь развивать эту тему в принципе, тем более с тобой.

— Ты говорил, что уважаешь меня. Этому конец?

— Ну почему? Ты свободный человек, и я принимаю твое право на любой твой выбор. Просто мое участие в этом уже не имеет к тебе отношения. Ты больше не моя женщина, вот и все.

— Твоя женщина…

Кристина встала, опрокинув чашку с кофе, подошла к окну и повернулась к мужу спиной, чтобы он не видел, как исказили ее лицо горечь и разочарование. Но он видел, в каком отчаянии она подняла руки, стиснула виски. Хороший кадр. Женщина в крайнем горе. И это горе не имеет отношения к тому, что она стала причиной гибели одного мужчины и преступления другого. Это горе жены, которой нужно, чтобы законный муж ее просто хотел, просто ревновал, просто собирался отомстить или наказать. За чем-то таким пришла Кристина, идеальная спутница по критериям Александра. Но она окончательно разрушила свой рисунок. И не искать же ему в себе жалость. Нет этому места в сердце Александра. И он произнес:

— Моя женщина — в рамках нашего соглашения, которое перестало существовать. То было соглашение свободных партнеров. Ты попала в какую-то ловушку, Кристина, но я не пойду туда за тобой.

Кристина медленно повернулась. Ее лицо было почти спокойным. Только совершенно белым с обострившимися скулами и высохшими губами.

— Александр, ты не все понимаешь. Точнее, ты не хочешь узнать ничего травматичного для себя. И поэтому я тебе кое-что расскажу. Объясню. И ты как человек, который умеет ценить свободу и права других, не посмеешь меня сейчас прервать. Наверное, это последняя наша встреча. Между нами не было слова «любовь», и поэтому я произнесу сейчас другое. Ненависть. Перед тем как убили Влада, произошло еще одно убийство. Убили меня. Ты убил во мне женщину, возлюбленную, жену, которая ждала тебя дни и годы, которая ловила каждое теплое слово и любое обещание родства. Я никогда бы тебе не сказала в обычной ситуации, как мечтала родить от тебя ребенка. Ведь у такого красивого человека, как ты, должно быть продолжение. Я была бы счастлива выносить его. Но ты мне доступно объяснил, что не хочешь быть началом новой несвободы, нового несчастья на земле. Может, ты так и думаешь, но для женщины это значит одно: ее настолько не любят, что не хотят ничего общего. Я разбилась о тебя, как о скалу. Ничего, кроме мести, мне не оставалось. Вот и оставайся с тем, что произошло. Я всего этого хотела. Все произошло, как я задумала. Я была любовницей Влада, потом изменила ему с Евгением. Это хладнокровный убийца, он привык так решать все проблемы. А меня он любит… И думает, что я беременна от него. И я пригласила их обоих с разницей в час. Ты мне веришь?