— Но вы мне ничего не должны, — возразил юноша, отступая на шаг и тем самым подчеркивая свой отказ.

Наученный горьким опытом, он не собирался больше испытывать на себе власть волшебных подарков, но призрак жестом заставил его замолчать.

— Разве ты забыл про волшебный клад? Он принадлежит тебе, но чтобы отыскать твою монету в куче серебра понадобится тысяча лет, а у тебя нет этого времени. Прими взамен мой серебряный. В случае нужды потри его и скажи лишь одно слово: «Явись». И я приду.

С этими словами призрак рассыпался на мириады звезд, которые тотчас затерялись меж своих небесных собратьев.

Глеб поднял блестящую новенькую монету, на которой был отчеканен герб Лунного рыцаря и зажал ее в кулаке.

В тишине задорно пропел петух, возвестив о наступлении нового дня. Было зябко и промозгло. Холод пробирался под одежду. Юноша поежился и почувствовал, как в бок уперлось что-то твердое. Глеб повернулся и… проснулся. Он сидел в кресле возле погасшего камина.

Комната выстудилась. В открытую балконную дверь струился холодный воздух. Небо еще окутывал черный муар ночи, но стрелки напольных часов указывали шестой час. Утро было не за горами.

Глеб вскочил, точно на него вылили ведро холодной воды. Неужели он проспал, и визит Лунного рыцаря ему только приснился? Он огляделся в поисках кошелька, но тот куда-то запропастился. Вместо синего бархатного мешочка Глеб сжимал в кулаке серебряную монету. Значит, беседа с призраком не была сновидением?

Юноша плотно закрыл балконную дверь, но от этого в комнате не сделалось теплее. Он нырнул под пуховое одеяло в надежде согреться. До наступления нового дня еще оставалось время, чтобы поспать, но Глебу было не до сна. Его одолевали неразрешимые загадки. Почему Лунный рыцарь называл Марику ведьмой и пытался ее опорочить? Как к ней попал кошелек? И отчего она подбросила его тайно?

Глеб больше не собирался играть в прятки и недомолвки. Он решил спросить Марику обо всем напрямик.

Поздний предзимний рассвет едва просочился на небосвод, а челядь в герцогском замке уже принялась за работу. Истопники растапливали печи и камины, остывшие за ночь. Повар гонял полусонных поварят, чтоб шибче поворачивались и не дремали на ходу.

Несмотря на то, что небо слегка посветлело, во дворе было еще темно. Все покрывал серый налет раннего утра, лишь в конюшне висел фонарь, отбрасывая веселый, желтый круг света. Конюх задавал лошадям корм, и его питомцы с благодарностью тянули морды к яслям. Дойдя до стойла, где обычно стоял Резвый, любимец юной герцогини, конюший остановился и озадаченно почесал затылок. Скакуна на месте не было, хотя уздечка и седло лежали где положено. В предчувствии неприятностей, у конюха желудок сдавило спазмом. Отсутствие неоседланного коня могло означать только одно: его украли. Но как? Кто мог проникнуть в конюшню и незаметно увести животное? Тем более Резвого, который никого, кроме малышки герцогини, не признавал и близко к себе не подпускал!

Конюший раздумывал о том, как будет оправдываться, когда услышал цокот копыт. Он выскочил на шум и ахнул. Маленькая герцогиня прискакала верхом на Резвом безо всякой упряжи. Вид у нее был истерзанный, и нарядное пальтишко испачкано. Подъехав к конюшне, девочка устало сползла с коня. Она едва не падала от изнеможения. Всю ночь ей пришлось голыми руками рыть плотно утрамбованную землю и вдобавок проделать неблизкий путь верхом.

От усталости Марика даже не задумывалась о том, что потребуется объяснить свое ночное отсутствие и чумазый вид. Только сейчас, увидев перед собой онемевшего от удивления конюха, она задумалась, правильно ли сделала, вернувшись домой. Дав обет молчания, она даже не могла ничего сказать в свое оправдание. Лучше было переждать в укромном месте до тех пор, пока она не выкопает клад. Все равно волноваться о ней некому, ведь Агнесса спит, а у Глеба теперь новый друг, с горечью подумала она.

— Что с вами, госпожа? Вас кто-то обидел? — испуганно подскочил к девочке конюх.

Марика помотала головой. Она похлопала по холке Резвого, словно отдавая конюху молчаливый приказ присмотреть за ее любимцем, и, не говоря ни слова, направилась в сторону дома. Она спиной ощущала недоуменный взгляд конюха.

Отсутствие ответа только пуще разжигает любопытство. Наверняка весть о ее тайной отлучке из дома в ночное время быстро разнесется среди слуг. Впрочем, людская молва ее никогда не волновала. Какая разница, что скажут люди, если у тебя совесть чиста? Другое дело, как к этому отнесется мадам Скелет. Чего доброго запрет ее под замок, и тогда вряд ли удастся выбраться ночью, чтобы завершить начатую работу.

Если бы не крайнее измождение, Марика не стала бы рисковать и уехала тотчас же. Но силы ее были на исходе. Она едва передвигала ноги. Прежде всего нужно было отдохнуть, а там ее не удержат никакие запоры, недаром она лазила по деревьям не хуже акробатки. В крайнем случае можно пройти по карнизу и спуститься по веткам плюща, решила она.

Так или иначе, Марика понимала, что до поры до времени лучше не нарываться на скандал. После встречи с конюхом девочке не хотелось столкнуться еще с кем-нибудь из челяди. Она направилась к черному ходу, но на заднем дворе несмотря на ранний час жизнь уже кипела вовсю. Девочке не оставалось ничего другого, как идти через парадное. При виде растрепанной и перепачканной дочери хозяйки даже у вышколенного дворецкого глаза полезли на лоб. Девочка снова пожалела, что возвратилась домой, но отступать было поздно. Сделав вид, что ничего особенного не произошло, она гордо прошествовала мимо остолбеневшего дворецкого к лестнице на второй этаж, где располагались ее покои.

К счастью, в столь ранний час коридоры, где располагались комнаты господ, были пустынными. Марика доплелась до своей спальни, тихонько прошмыгнула внутрь и, прикрыв дверь, вздохнула с облегчением. Теперь можно было рухнуть на кровать и проспать до самого вечера. Девочка так вымоталась, что у нее не осталось сил умыться. Даже чувство голода притупилось, несмотря на то, что со вчерашнего дня у нее во рту не было ни маковой росинки.

— Позвольте узнать, откуда вы возвращаетесь в такое время?

Резкий голос мадам Стилет раздался как гром среди ясного неба. Девочка обернулась и, к своему ужасу, увидела перед собой гувернантку. Глаза фурии метали молнии. И без того тонкие губы сжались в жесткую линию. На этот раз проступок воспитанницы переходил все границы допустимого. Классная дама была в ярости. После того как с герцогиней случилось несчастье, девчонка вконец распоясалась!

— Где вы были? Вы выглядите так, будто валялись под забором, — брезгливо поморщилась старая дева.

Марика понуро стояла, уставившись в пол. Что она могла сказать в свое оправдание? Молчание девочки лишь сильнее раззадорило мадам Стилет.

— Вам нечего сказать? Стыдно! Юная леди не должна выглядеть, как свинья! Посмотрите на ваши руки. Под ногтями чернозем, как у землекопа, — бушевала она, даже не подозревая, как близка к истине.