— Конечно же, нет, как ее адвокат, я не могу не одобрить эти действия, — сказал Бэрри.

3

— Итак, Жанетт, что случилось?

Жанетт считала, что Клинт сделал первый ход.

— Хм, давайте посмотрим. Ри сказала, что ей приснился сон о пожирании пирога с Мишель Обамой.

Оба — тюремный психиатр и заключенная-пациент — делали неторопливые круги по прогулочному дворику. Там было пустынно в это время утра, когда большинство заключенных были заняты на различных работах (столярка, производство мебели, техобслуживание, прачечная, уборка помещений), посещали занятия по подготовке к выпускным экзаменам в том, что было известно, как Дулингская исправительная школа, или просто лежали в своих камерах и убивали время.

К верхней части комбинезона Жанетт был прикреплён Дворовой пропуск, подписанный самим Клинтом. Это возлагало на него полную ответственность за неё. Все было в порядке. Она была одной из его любимых пациенток-заключенных (одна из его домашних питомцев, сказала бы, раздраженно начальник Дженис Коутс), и наименее проблемной. По его мнению, Жанетт должна была находиться не здесь — не в другом заведении, а за пределами подобных заведений вообще, разгуливающая на свободе. Это было не то мнение, которым он бы мог поделиться с Жанетт, потому что вряд ли это приведет к чему-то хорошему? Это были Аппалачи. В Аппалачах вы не закрывали глаза на убийство, неважно, была ли это первая или вторая степень. Его вера в отсутствие вины Жанетт в смерти Дэмиана Сорли была такой вещью, о которой он никому не хотел рассказывать, кроме своей жены и, возможно, даже ей. В последнее время Лила казалась немного отрешенной. Немного занятой. Сегодня утром, например, хотя это, вероятно, потому, что ей нужно было немного поспать. Ванесса Лэмпли рассказала о перевернутом грузовике с кормом для домашних животных на Маунтин-Рест-Роуд, это случилось в прошлом году. Насколько вероятно, что за несколько месяцев произошло два одинаковых, странных несчастных случая?

— Эй, доктор Н., вы тут? Я сказала, что Ри…

— Снился сон об ужине с Мишель Обамой, понял.

— Это то, что она сказала сначала. Но она это придумала. Ей приснился сон об учителе, который сказал ей, что она находится не в своей аудитории. Тревожный сон, не так ли?

— Может быть.

Это была одна из примерно десятка заготовок, которые он держал для ответа на вопросы пациентов.

— Эй, Док, вы думаете, Том Брэди[73] может сюда приехать? Произнести речь, раздать автографы?

— Может быть.

— Вы знаете, он мог бы подписать какой-нибудь из этих маленьких игрушечных футбольных мячей.

— Конечно.

Жанетт остановилась.

— Что я только что сказала?

Клинт подумал об этом, потом засмеялся.

— Попался.

— Где вы сегодня, Док? Вы опять это делаете. Пардон за то, что я, типа, проникаю в ваше личное пространство, но дома все в порядке?

С неприятным внутренним чувством, Клинт понял, что он больше не был уверен, что это так, и неожиданный вопрос Жанетт — ее понимание — был тревожным. Лила ему солгала. Не было никакой аварии на Маунтин-Рест-Роуд, только не этой ночью. Он вдруг осознал это.

— Дома все в порядке. А что я такого делаю?

Она сделала хмурое лицо, подняла кулак и побежала большим пальцем по костяшкам.

— Когда вы это делаете, я понимаю, что вы куда-то отбыли или что-то типа того. Как будто вспоминаете драку, в которой участвовали.

— А, это, — сказал Клинт. Это было слишком близко к истине. — Старая привычка. Давай поговорим о тебе, Жанетт.

— Моя любимая тема. — Звучало неплохо, но Клинт знал подоплеку. Если бы он позволил Жанетт вести разговор, они провели бы весь этот час на солнце, говоря о Ри Демпстер, Мишель Обаме, Томе Брэди, и ком-то, кого еще она смогла бы пристегнуть к разговору в спонтанной ассоциации. Когда дело доходило до спонтанных ассоциаций, Жанетт была чемпионом.

— О'кей. А что тебе снилось прошлой ночью? Если мы собираемся поговорить о снах, давай поговорим о твоих, а не Ри.

— Не помню. Ри тоже спросила меня об этом, и я ответила ей то же самое. Думаю, это все тот новый препарат, на который вы меня подсадили.

— Итак, ты говоришь, что не помнишь сон.

— Да… наверное… — Жанетт смотрела на овощные грядки, а не на него.

— Это может быть из-за Дэмиана? Ведь тебе он довольно часто снился.

— Конечно, особенно, как он выглядел. Весь синий. Но мне давно не снился сон о синем человеке. Эй, вы помните этот фильм, Омэн? О сыне дьявола? Его звали Дэмиен.

— У тебя есть сын…

— И что? — Она посмотрела на него, недоверчивым взглядом.

— Ну, некоторые люди могут сказать, если твой муж был дьяволом в твоей жизни, то Бобби будет…

— Сыном дьявола! Омен 2! — Она изобразила смех, указывая на него пальцем. — О, это очень смешно! Бобби самый милый ребенок на Земле, копия моя мамочка. Он приезжает из Огайо с моей сестрой, чтобы повидаться со мной каждый месяц. Вы это знаете. — Она посмеялась еще немного, звук не частый для этого огороженного и строго контролируемого акра земли, но очень сладкий. — Знаете, о чем я думаю?

— Нет, — сказал Клинт. — Я психиатр, а не медиум.

— Я думаю, что это может быть классическим случаем переноса.[74] — Она согнула указательный и средний палец каждой руки в воздухе, чтобы сделать кавычки вокруг ключевого слова. — Если вы беспокоитесь, что ваш мальчик — сын дьявола.

Теперь пришла очередь Клинта смеяться. Идея, что в Джареда мог вселиться какой-нибудь дьявол, Джареда, который смахивал комаров со своих рук, а не убивал их, была нереальной. Он беспокоился о своем сыне, да, но не о том, что он когда-нибудь будет за решеткой и колючей проволокой, как Жанетт и Ри Демпстер, Китти Макдэвид и тикающая бомба замедленного действия, известная как Энджела Фицрой. Черт, у парня даже не хватило смелости пригласить Мэри Пак пойти с ним на Весенний Танец.

— Джаред в порядке, и я уверен, что твой Бобби тоже. Как это лекарство работает с твоими… как ты их называешь?

— Мои размытости. Когда я не могу видеть людей правильно, или слышать их правильно. Все стало лучше с тех пор, как я начала принимать новые таблетки.

— Ты не просто так говоришь? Потому что ты должна быть честна со мной, Жанетт. Знаешь, что я всегда говорю?