— собирать сведения о формировании и дислокации частей Советской Армии и аэродромов, о передвижении воинских грузов по железным и шоссейным дорогам;

— выяснять количество и типы вооружения, прибывающего из США и Англии;

— выявлять политико-моральное состояние частей Советской Армии и населения.

Благополучно приземлившись, Кедров и Сагайдачный добровольно явились в управление НКВД Рязанской области и были доставлены в Москву. В процессе работы с ними выяснилось, что они, будучи патриотами Родины, согласились на сотрудничество с вражеской разведкой исключительно из побуждений как можно быстрее возвратиться на родную землю и принять участие в борьбе народа против фашистов нашествия.

В ответной радиограмме от 7 июля 1943 года сообщалось:

«Стремлюсь послать вам нужные вещи. На это потребуется не меньше месяца. Нуждается ли Кедров также в документах или же только вы? Какой город предвидите? Как думаете насчет возвращения к нам?»

Выяснив таким образом, что немцы не имеют возможности немедленно прислать курьеров, было легендировано, что медкомиссия признала разведчиков годными к военной службе, и их мобилизовали в армию. Сагайдачный выехал в г. Чкалов и определен в училище зенитной артиллерии, а Кедров остался в Уральске, перейдя на казарменное положение.

В отправленной радиограмме Кедров попросил прислать радистку, которую он мог бы надежно укрыть. Не желая подвергать агентов риску, говорилось в ответ, послать в настоящее время радиста нет возможности.

Убедившись, что дальнейшую радиоигру из Уральска проводить бесполезно, 2 августа 1944 года от имени Кедрова противнику радировали:

«Меня, как специалиста по авиации, направляют в Москву в распоряжение НКАП, дальнейшее неизвестно. Выезжаю на днях. Если будет возможность, радиостанцию захвачу с собой или перешлю Сагайдачному в Чкалов. Удастся ли установить связь, утверждать не могу. Все будет зависеть от обстановки. На всякий случай прошу меня вызывать. Очень сожалею, что не прислали радиста. Все было бы нормально».

31 октября 1944 года, снова установив связь с радиоцентром противника из Москвы, Кедров сообщил о надежном устройстве в столице и приобретении связей среди работников авиационной промышленности. Одновременно с этим, с целью заинтересовать противника, сообщалось о знакомстве с конструктором новых скоростных истребителей. Кроме того была передана радиограмма об имеющейся возможности сфотографировать чертежи этого самолета.

Противник проявил интерес к этим сообщениям, но довести игру до завершения намеченных нами мероприятий не представилось возможным, так как после взятия нашими войсками Вены вражеский радиоцентр работу прекратил.

30 сентября 1942 года в районе железнодорожной станции Рузаевка противник выбросил с самолета на парашютах трех агентов: Федорова, Баранова и Бравина. Они оказались выпускниками Брайтенфуртской школы, как Кедров и Сагайдачный. Старшим группы был Федоров, а радистом — Баранов.

Агенты имели задание пробраться в г. Свердловск, обосноваться там на жительство и работу и приступить к сбору шпионской информации. Они должны были выяснить: противовоздушную защиту города, наличие зенитных батарей, прожекторных установок, аэростатов заграждения и истребительной авиации, число аэродромов, типы и количество базирующихся на них самолетов, летный состав, наличие английской и американской авиации, местонахождение и профиль работы вновь построенных и эвакуированных из западных областей заводов, численность, наименования и дислокацию воинских частей вновь формирующихся войск, работу железнодорожного транспорта. Особое внимание обращалось на необходимость выяснения производственной мощности и номенклатуры продукции заводов Уралмаш и Уралэлектромаш.

Собранные сведения агенты должны были передавать немцам по приданной им портативной коротковолновой радиостанции, работающей от электросети. Кроме рации агенты получили 200 тысяч рублей, револьверы системы «наган» и фиктивные документы военного и гражданского вариантов на каждого участника группы.

После приземления Федоров, Баранов и Бравин по договоренности между собой в тот же день явились с повинной в транспортный отдел НКВД ст. Рузаевка, откуда вскоре были доставлены в Москву.

На следствии они дали подробные показания об известных им разведывательных органах противника, о Брайтенфуртской школе, заброшенной, подготовленной и готовящейся к выброске на территорию СССР агентуре.

Учитывая добровольную явку агентов в органы госбезопасности, их патриотическую работу в тылу противника, все трое были освобождены из-под стражи с прекращением дела об уголовной ответственности за сотрудничество с вражеской разведкой.

Одновременно было принято решение начать от имени этой группы радиоигру с задачей перехвата каналов связи германской разведки с ее агентурой, а также передачи дезинформации по интересовавшим немцев вопросам.

В соответствии с этим Федоров, Баранов и Бравин были доставлены в Свердловск, легализованы по документам, полученным от немцев, устроены на жительство на частные квартиры, и от их имени начата работа на рации.

10 ноября 1942 года радист Баранов, установив двухстороннюю радиосвязь с Веной, передал противнику первую радиограмму.

«Прибыли благополучно. Друзья живут в пригороде, я нашел комнату на улице Уктусская (указаны номер дома и квартиры — Д.Т.). Подыскиваю работу».

В дальнейшем передавалась военная дезинформация, рекомендованная Генеральным штабом Красной Армии. Для придания большей правдивости работы агентов в числе дезинформационных данных был передан ряд общеизвестных сведений, отвечающих действительности: адреса штаба Уральского военного округа, артиллерийских казарм, спецшколы, академии ВВС им. Жуковского.

В связи с заинтересованностью противника состоянием противовоздушной обороны города, были переданы данные, из которых следовало, что посылка бомбардировочной авиации в данный район чревата серьезной опасностью.

С целью вовлечения противника в более активную игру в апреле — июне 1943 года было сообщено о переводе по службе Бравина в Нижний Тагил, а Федорова — в Челябинск. Предпринимая такой шаг, мы надеялись, что разведывательный орган проявит к этому интерес в плане создания новых радиоточек.

Однако вынудить его на решение указанной задачи не удалось, и радиоигра в конце 1943 года была прекращена.

Большой интерес представляет радиоигра, получившая условное наименование «Фисгармония». Она была начата в конце 1942 года в Новосибирске и велась от имени агента немецкой разведки Сальского, бывшего инженера по изысканию площадок для аэродромов штаба и частей ВВС Западного фронта.

После окончания разведывательной школы в Брайтенфурте Сальский 30 сентября 1942 года был сброшен на парашюте в районе станции Рузаевка, где его обнаружили и арестовали. Он имел задание осесть в одном из сибирских городов (Новосибирске, Омске или Красноярске), установить количество и характер продукции, выпускаемой авиационным заводом № 153, выяснить места расположения авиационных, машиностроительных и оборонных заводов Сибири и дать о них подробную информацию, а также собрать сведения о передвижении военных грузов на запад, политико-моральном состоянии бойцов Советской Армии и гражданского населения. Для передачи шпионских сведений Сальский был снабжен коротковолновой портативной радиостанцией, работавшей от электросети. На расходы, связанные с проведением шпионской деятельности, гитлеровская разведка выдала ему 100 тысяч рублей. Кроме того, он был снабжен фиктивными документами военного и гражданского образцов на свое имя, фиктивной печатью Ленинского райвоенкомата города Москвы и печатью ГУРКМ для паспортов. В процессе следствия Сальский дал откровенные показания, и поэтому его рацию включили в игру, начав с посылки радиограммы из Новосибирска. Одной из первых была: