связываться. Напасть они могут только из-за голода, или защищая медвежат, но сейчас лето и еды у них полно, и медвежат тут нет, там одиночка, это точно. Во всех иных случаях они предпочитают чаще всего уйти от человека подальше. Редко когда первыми нападают. К тому же, у меня есть свои способы внушить зверям страх, так делай, как я говорю. Всё, пришли. Вон, Тигран в стойку встал. Значит, зверь рядом уже.

Пёс действительно встал столбом, вытянувшись как струна, и не сводил взгляда с густого кустарника, глухо порыкивая. Сергеич положил ему руку на голову, тот взглянул на хозяина, и сразу умолкнул. Учитель жестом показал, чтобы я оставался на месте, и они тихо двинулись в обход. Я же нервно стиснул в руках древко рогатины. Вот ведь не было печали. А я так надеялся, что не найдём мы сегодня медведя.

На какое-то время установилась тишина. Я выдохнул, ослабил хватку на древке, и перехватил рогатину по удобнее. Потом вспомнил про рюкзак, и скинул его на землю, чтобы не мешал двигаться. Тут же прикинул, как буду действовать. Сергеич так ничего и рассказал про работу этой рогатиной, так что придётся думать самому. На весу её держать в момент нападения, думаю, не стоит. Так меня медведь скорее всего снесёт. Надо будет успеть упереться древком в землю. Тогда может что-то и получится. На удивление, страх куда-то отступил, и даже сознание как-то прояснилось. На место страха пришла… Жалость? Да, — понял я, — мне действительно стало вдруг как-то жалко ни в чём не повинного зверя. Смысл убивать ради какой-то прихоти? Я ещё мог понять, когда раньше охотились ради мяса и шкур. Это была жизненно важная необходимость. Но сейчас-то зачем⁇ Ради того, чтобы что-то там проверить? Бред. Неужели нельзя было что-то другое для проверки придумать? Тут мои мысли прервал звук… Рога? В кустах что-то затрещало, зашевелилось, я отбросил посторонние мысли в сторону, поднял опущенную было рогатину, и очень вовремя. Из кустов вдруг выкатился огромный меховой шар и стремительно помчался ко мне с оскаленной пастью, с диким рёвом и бешено глядевшими на меня глазами. Все мои мысли о бедных мишках тут же куда-то улетучились, я чуть было не отбросил в сторону показавшимся бесполезным копьём и не рванул прочь отсюда, но вовремя понял, что эта зверюга меня точно догонит, и, зачем-то крепко сжав зубы, выставил в её сторону копьё.

Я думал, что он так с разбегу и насадится на копьё, но тот притормозил прямо передо мной, встал на задние лапы, видимо, чтобы обрушиться на меня, и тут же я на подгибающихся ногах сделал шаг вперёд, и вонзил в него рогатину. Зверь яростно взревел, и попытался рвануться ко мне, ещё больше насаживая себя на длинное лезвие, я же под его напором сделал шаг назад, после чего упёрся древком в землю. Ещё сильнее взревев, медведь попытался достать меня лапой, но длина копья не позволила ему этого сделать. Я же изо всех сил держался за палку, не давая зверю вырвать её из моих рук. Через несколько секунд его движения стали более медленными и вялыми, и я достал нож. Медведь как будто почувствовал, что я хочу сделать. Или просто сдался… Ярость ушла из его глаз, и там появилась какая-то… Обречённость?

— Извини, друг. Но ты всё равно уже не жилец, — попытался даже как-то оправдаться я зачем-то перед зверем. Вот только дальше-то что? Отпускать из рук копьё было как-то страшновато, а как до него добраться с ножом, не выпуская его, было не понятно.

— Да хватит там уже телиться! Добивай его! — донёсся из-за спины медведя рык Сергеича. Я лишь зло сжал зубы. Почему-то захотелось вытащить копьё из тела зверя, чтобы тут же воткнуть его в грудь одному живодёру. Зверь вдруг обессиленно рухнул на землю, жалобно глядя на меня.

— Твою ж мать… — прошептал я себе под нос, отпустил древко, сделал шаг вперёд, и с силой вогнал ему нож в глаз. Я не знал, где точно находится у медведя сердце, так что пришлось пойти другим путём, чтобы избавить его от мучений. Мишка вздрогнул, и затих.

— Ого! Да ты эстет, я смотрю! — присвистнул подошедший ко мне наставник, бросивший взгляд на медведя, — Или решил шкуру не портить? Это правильно. Сейчас я ещё научу тебя её снимать и мясо разделывать. В жизни тебе это пригодится…

— Нахрен иди! — грубо оборвал я его так, что он даже воздухом подавился, — Обойдусь и без шкуры, и без мяса, и без умения твоего поганого. Сам снимай, если тебе надо, — чуть ли не прошипел я под конец, и почувствовал, как что-то недоброе зашевелилось у меня в душе. Мне показалось, что я даже уловил какой-то шёпот у себя в голове, призывающий убить того, кто вызвал мой гнев. И, видимо, он почувствовал как-то, что сейчас ко мне лучше не лезть, бросил на меня внимательный взгляд, вытащил нож, и пошёл снимать шкуру. Только тут к нам вышел из кустов Тигран, подошёл к медвежьей туше, понюхал её, и улёгся рядом.

Где-то через час мы выдвинулись обратно к дому, и за всё это время Сергеич не сказал мне ни одного слова. Он убрал куда-то к себе шкуру и несколько кусков мяса, кинул пару кусков псу, который в мгновение ока сожрал их, и мы ушли оттуда, оставив остатки туши прямо так, на земле.

Глава 12

— Ты уверен, что там именно заяц? — строго спросил я у Трезора, стоя у какой-то норы, и держа наготове нож. Пёс утвердительно гавкнул, и весело завилял хвостом.

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнул я, — В прошлый раз ты тоже так говорил. А в итоге на меня целый кабан выскочил. Чуть инфаркт не получили и я, и кабан. Хорошо ещё, что он ещё больше нас испугался, и прочь рванул, а то с одним ножом на такую зверюгу мало удовольствия идти. Да и ты ещё, помощничек, сразу в кусты спрятался. Вот и надейся на тебя после этого! — обвиняюще указал я на него пальцем.

Пёс виновато понурился, как будто понял, что я ему сказал, и я ободряюще потрепал его макушке. Вообще, конечно, я совсем не правильно себя веду. Не как настоящий охотник. Тишину не соблюдаю, зверей не высматриваю, следы не читаю. Сергеич поставил мне задачу сегодня зайца принести, но я не торопился с выполнением его поручения. Как-то не было желания возвращаться к нему. Лучше по лесу погуляю,