Его услышали.

– В клуб, давай их в клуб…

– Кино привезли…

– Шас мы вам танцы с огоньком устроим!

– Ёлочка, зажгись!

– Веселись, народ! Пулемётчик Ганс приготовил вам новые диски!

Бойцы «Правого сектора» шутковалы, в пьяном, наркотическом угаре сгоняя людей в оставшийся ещё с советских времён клуб.

– Мы вам, суки, устроим Хатынь, мы устроим! – пыхтел всё тот же седовласый пан.

– Будут помнить! – кричали новоявленные бандеровцы.

Отказываясь верить в реальность происходящего, жители посёлка с причитаниями входили в распахнутые двери бывшего «очага культуры».

Занималось плохо. Несмотря на вылитую солярку, кирпичное строение никак не желало пускать огонь внутрь. Сквозь треск пламени слышались крики и мольбы о пощаде. Но никто из «правосеков» даже и не подумал открыть двери. Начавшие задыхаться люди выбили раму одного из окон, двое мужчин даже попытались выпрыгнуть, но тут же раздались автоматные очереди.

– Не хочуть дохнуть! – с кривой ухмылкой один из бандеровцев вытащил из подсумка РГД-5. – А так? – Он выдернул кольцо и бросил гранату в окно. Раздался взрыв. Люди заметались в поисках выхода, которого не было.

– А давай и я попотчую! – У метателя гранаты нашлись последователи. Здание потрясли новые взрывы. Микола тоже не остался безучастным. Вытащив эфку, он метнул её в ближайшее окно, но то ли не рассчитал, то ли попросту не хватило сил, но граната упала на подоконник, скатилась на землю, да так и осталась лежать около стены. И никто кроме самого бросавшего, метнувшегося за ближайшее дерево, не обратил на это внимания. Как и положено, через три с половиной секунды Ф-1 раскололась на множество полетевших в разные стороны осколков. Посекло многих. Четверо «правосеков» корчились в пыли, обливаясь кровью. Двое лежали в неподвижности. Осколки гранаты принесли им быструю смерть. Протрезвевший от случившегося Микола молился, чтобы никто не указал на метнувшего эту гранату. А клуб по-прежнему исторгал из себя вопли ужаса. Люди задыхались от дыма, но огонь никак не желал распространяться. Наконец кто-то из палачей догадался бросить в кинозал открытую пластиковую канистру с соляркой и следом швырнул туда факел. Сухие деревянные сиденья кинозала разгорелись быстро…

Весть о страшном злодействе облетела весь мир. И, конечно же, вину за трагедию в посёлке украинские СМИ свалили на отступающих дээнэровцев. Убитых же осколками собственной гранаты назвали героями, безрезультатно пытавшимися под огнем врага спасти местных жителей.

Уверенные в своей безнаказанности палачи не знали, что трое местных жителей, чудом избежавшие общей участи, хорошо запомнят преступников. А военные преступления, как известно, срока давности не имеют.

Через неделю подобную расправу учинили польские и американские наёмники. Но свидетелей не было. Факт удалось скрыть.

Месяц спустя роту Степанчука изрядно потрепали предпринявшие контратаку дээнэровцы. Моральный дух пал, требовался отдых. Но вместо того чтобы отправить роту на переформирование, остатки личного состава перевели в подчинение некого полковника Гриценко.

Тёмный, сумрачный лес. Лучи солнца, едва-едва пробивающиеся сквозь кроны, и одинокая, суетящаяся в ветвях птица. Серенькая, беззащитная, одна в кругу застывшего рядом железа. Вся в делах, она ещё не знает, что через несколько мгновений мир разорвётся грохотом взрывов и визгом летящего свинца. Спеши, птичка, спеши! Тебе надо успеть. Маленькая, не больше того сердца, что через секунду перестанет биться. Живи, птичка, живи…

(Беспокойный сон)

Предваряя дальнейшие кровавые события, в отряд прикатил высокопоставленный начальник. Новенькие полковничьи погоны сверкали золотыми звёздочками. Собрав весь личный состав, он почувствовал в себе великого оратора.

Его речь была длинной и изобиловала метафорами. Ефимов запомнил её тезисно.

«Смерть – это ничто. Не следует бояться смерти… Смерть не может означать конец. Иначе Бог не создал бы все окружающее пространство… Космос недаром столь велик. Звезды, миллионы миров. Осознайте величие Бога… Душа бессмертна… Не может, не должно быть страха смерти…»

Из всего сказанного Ефимов сделал вывод: по заверению «чина», за смертью нас ждет как минимум скандинавский рай, и вообще – готовьтесь умереть. Сам же полковник, судя по «обилию» планок боевых наград на его кителе, жизнью рисковать не спешил. Наиболее «значимым боевым эпизодом» в его службе была драка между его подразделением (каким именно – история умалчивала) и стоявшими рядом омоновцами, в которой его «обычные парни» одержали убедительную победу. Помытарив личный состав часа полтора, полковник уехал. А Ефимов почему-то вспомнил: незадолго до развернувшихся на Украине кровавых событий 2014 года, его супруга, начитавшись на одном сайте «реплик» ура-патриотов, слишком уж усердно призывавших к введению войск на Украину, написала следующий комментарий:

Господа-товарищи патриоты, прочитала. Понимаю вас: вам стыдно, больно и горько, но разве вы ничего не можете сделать? Берите свои сбережения, двустволки и вперёд добровольцами защищать Новороссию. Собственно, двустволки можете не брать, дадут вам какой-никакой автомат.

Или вы не можете? Неумелы, слабы, больны, стары? Неумелы – научат. Слабы – нажимать курок силы достанет. Больны – очень больны? Если да, то тем более надо ехать – терять нечего. Стары – до фронта сил доехать хватит, а биться станете отчаяннее всех – так и так скоро помирать. И возьмите с собой своих детей – внуков. Вам же так стыдно, что другие не едут умирать.

И напоследок: господа, прежде чем обвинять кого-то в нежелании влезать в конфликт, спросите самих себя: готовы ли вы умереть не когда-то в неизвестном будущем, а прямо сейчас? Или вам гораздо спокойнее знать, что свои все дома? А чтобы не мучила совесть, можно повосхищаться подвигами чужих погибших мальчиков и мужчин, принести на праздник цветы к памятнику, фальшиво посочувствовать вдовам и матерям погибших.

Господа, сегодня ещё существует возможность закончить начавшееся на Украине противостояние относительно небольшим числом жертв. Нельзя вводить наши войска, пока не исчерпаны все политические и экономические средства остановить эту войну! Ведь ввод Российских войск приведёт к новым жертвам.

Тогда весной четырнадцатого года войну действительно можно было остановить. Ещё имелась возможность решить все мирным путём, но в Киеве этого не захотели.

В этот же вечер медики начали проводить тщательный осмотр на предмет наличия у бойцов «опознавательных примет» и составлять соответствующие медицинские карты. Стало понятно – готовилось что-то серьёзное.

В двадцатых числах сентября президент России объявил о вводе на территорию Луганской и Донецкой областей Российского миротворческого контингента.

К концу сентября объединённая группировка войск пересекла границу непризнанных республик. Руководство России не стало применять всю мощь своих Вооруженных сил, направив на помощь Новороссии только две вновь созданные бронетанковые бригады, костяк которых составляли набранные по всей стране добровольцы из числа бывших военных специалистов.