- Как тебе это удается, мелкая зараза? У меня баб было, сколько тебе годков нет, и вряд ли доживешь до такой цифры.

- Страшно представить.

- И все же? Что в тебе такого, что я днями и ночами думаю о тебе?

- Предполагаю, что я не похожу ни на одну из них, и просто являюсь лучшей.

Решив проверить ее слова на дели, забрал стакан, из которого Мия так и не успела сделать и глотка, и отставив его на стол, с похотью осмотрел ее теле, идеально упакованное в дорогое платье. Говорить больше не хотелось, я пальцами отбросил ее длинные пряди за плечи, нежно прошелся по шее, спускаясь к глубокому декольте, и замер, когда понял, что под платьем нет лифчика.

- Знаешь, что я хочу однажды сделать? Не фетишь, просто желание.

- Что?

- Оттрахать тебя между грудей.

- Чертов извращенец!

- Закрой ротик, Мими. Хотя, я позволю тебе стонать.

Склонившись ниже, я слегка коснулся губами ее подбородка, а в нос тут же ударил приятный аромат духов. Нащупав рукой длинные волосы, сжал их в кулак, и нежно принялся целовать тонкую шею, опускаясь к декольте, и желая скорее увидеть аппетитную упругую грудь, которую однажды успел заценить в гримерке. Руки сами опустились на округлые холмики, и я с жадностью сжал их, вырывая гортанный стон из ротика Мии. Она прогнулась в спине, предоставляя мне лучший обзор на свою восхитительную плоть, и я не стал отказываться, а с удовольствием оттянул платье, и медленно спустил его по плечам. Какое же мучение было наблюдать, как тонкая ткань медленно скользит по пышной груди, оголяя ее и давая волю моей фантазии. Коричневые ореолы предстали перед глазами и склонившись, я языком обвел их по кругу, а затем со страстью прикусил зубами, и почувствовал, как задрожало женское тело. В паху заныло и мне захотелось раздвинуть ее бедра и ворваться в сладкую влажную киску, о которой мечтал с первого дня нашего знакомства.

- Готов убить Левченко за то, что…

- Прошу, не надо о нем, когда мы с тобой в такой обстановке.

- Ладно, - согласился я, и резко развел ее бедра в сторону, отчего короткое платье задралось вверх, и я увидел, что маленькая соблазнительница не надела трусики. – Где? – зарычал я, пальцами накрывая влажную промежность.

- Ой! Потеряла…

ГЛАВА 17

МИЯ

От прикосновения пальцев Крама к моей киске, по телу пошла вибрация, и я охнула, что-то машинально ответив про потерю трусиков. На самом деле я специально не надела нижнее белье, а в действительности была безумно зла на мужчину. И хотела чуточку его проучить. Потому обратив внимание, что Никита возбужден и разозлен, я резко оттолкнула его от себя, освобождая для себя место. Поднявшись со стола поправила платье, и грозно, насколько могла, посмотрела ему в глаза, давая понять, что сейчас я не настроена на любовные игры.

- Кошечка злая, - заметил он, и снова двинулся на меня, но я выставила руку вперед, ладонью утыкаясь ему в грудь.

- Ты думаешь, мною можно играть? Крам, игры закончились! Я живой человек, ты не можешь играть мною, моими чувствами.

- А какие у тебя чувства, девочка? К кому? Ты сама разобралась в них? Или просто бросаешься словами, чтобы как-то меня задеть и вывести на ненужный мне диалог?

- Если ты говоришь о чувствах к мужчине, то они точно не к тебе. Ты же даже не знаешь, что такое любить? Тебе лишь бы трахать, вот все твои чувства. Собраны ниже пояса. Ты даже мне не даешь построить нормальные отношения. Не даешь познакомиться с кем-то поближе. А знаешь ли ты, как сильно я в этом нуждаюсь? Ты знаешь? Какого это быть никому не нужным? Какого это, когда у тебя нет ни единого человека, который бы мог просто обнять и поддержать, который бы мог принести тебе чашку кофе, или купить лекарства, когда ты заболеешь. Ты знаешь, что такое одиночество? Абсолютное и непоправимое. Ты не знаешь, не понимаешь, и вдобавок ко всему меня ограждаешь от новых знакомств! Зачем ты это делаешь, зачем лишаешь общения, каких-либо связей. Мне же от этого только хуже. Мне хуже, - прорычала я, и поняла, что по щекам во всю текут слезы. – Был Левченко в моей жизни, но и он ушел! Ушел, оставив неизлечимые раны на сердце, а мне хочется попытаться хоть как-то их прижечь, да только ты не даешь. Ты заставляешь меня утопать в своей боли. Зачем? Я не понимаю, почему ты так ненавидишь меня? Позволь мне выплатить свой долг и уйти, потому что я не могу так жить… Я не могу! Я нуждаюсь в чьей-то заботе и ласке, я человек с эмоциями и чувствами, и не могу жить вот так, как живу. Не хочу! Зачем ты меня послал на этот праздник мажоров, которые не знают ни в чем отказа? Зачем отправил танцевать туда, где мне угрожала опасность? Ты этого хотел, да? Хотел, чтобы меня изнасиловали там? Ты же знал, что за люди будут на этом мероприятии… Знал, и все равно отправил! Ты!

Никита неожиданно резко схватил меня за затылок и приблизил лицо к своим губам, отчего мне в нос сразу же ударил любимый запах его парфюма. Только в данный момент было на это плевать, потому что жутко хотелось лишь одного – укусить за нос гаденыша.

- Не надо мне слезки свои показывать, малышка, - яростно прошипел мне в губы, и тут же продолжил: - Я отправил тебя туда работать, и у нас всегда со Степанюком была договоренность, что ни он, ни его дружки пальцем не трогают моих танцовщиц. Но теперь он нарушил договор, и я накажу его за это. Можешь не сомневаться. Никто не смеет вас касаться. Никто!

- Ты почему себя так ведешь? Ты же не такой, Крам! Почему игнорируешь мои слова?

- Что ты от меня хочешь, Мими? Что? Секса? Я тебе его дам, но ты должна знать, что никакие чувства от меня ждать не стоит. Женитьба не для меня, семья не для меня, понимаешь? Это не мое!

- Почему ты не позволяешь мне встречаться с мужчинами, почему ограждаешь? Если я тебе не нужна, зачем запрещаешь? Я ведь обычный человек, и тоже хочу немного внимания. Разве я не заслужила его?

- Да потому что я не хочу тебя делить ни с кем! Причинять боль не хочу, и отдавать тебя кому бы то ни было, тоже не горю желанием! Вот такой я долбанный эгоист.

- Это ревность, ведь правда? Такого не бывает на пустом месте, - внутри все жгло от боли, и теперь хотелось броситься в объятия к этому мужчине, и ощутить себя хотя бы на мгновение маленькой девочкой. Только вот боялась я, что он меня оттолкнет. Это было бы очень больно.

- Ревность, Мия, случается у людей, которые любят. Тебе знакомо такое чувство?

- Ты ненормальный, Крам. Просто ненормальный. Может ты меня в подвале закроешь?

- Хорошая идея, только если что, в няньки я не нанимался, горшки выносить не стану.

Он резко, как и я раннее, оттолкнул меня от себя, и пройдя к бару, плеснул в стакан коньяка, а затем выпил его залпом.

- Пошла вон отсюда, - прорычал он, не глядя на меня, а я словно озверевшая быстрым шагом прошла к выходу, и лишь на секунду обернулась у двери, тихо прошептав: