Виктор полагал: союз аналитика (это он) и прикладника – мощная базовая посылка для движения вперёд. А тролль, его партнёр, имел иную точку зрения: каким бы ни был сильным Боливар, а одному скакать и веселей, и интересней. К тому же Виктор, по его мнению, вёл себя чрезмерно осторожно, проявлял не свойственную жёсткому времени мягкость и вообще показал себя в бизнес–экспансии недотёпой и слабаком.

Эти внутренние противоречия могли бы существовать в скрытом состоянии ещё долго: интерес превыше всего. Но однажды наступил переломный момент. Фирма попутно как сопутствующий проект получила права на неплохой земельный участок, куда и входило уже известное нам озеро. Финансовое положение уже позволяло ввязываться в долгосрочные проекты, и Виктор, исходя из этого очевидного факта, был «за». Тролль не разделял эту точку зрения, он не верил в устремлённые в будущее идеи и предпочитал «меньше, но быстро». Поупирался, а затем неожиданно согласился.

То, что случилось потом, серьёзно выбило Виктора Фабриканта из колеи. Тролль отправился на отдых в Крым и там погиб. Стоял на обрывистом высоком берегу моря в сильный ветер, упал, утонул. Труп искали, не нашли. Прошло несколько дней – ничего. Для Виктора это был удар. Во-первых, словно кусок сердца вырван. Во-вторых, бизнес уже несколько лет был настроен на тандем, и одному этот настроенный механизм было провернуть непросто. Но пришлось.

Может, здесь проявился рудимент юношеского романтизма, может, сыграла свою роль поверхностная религиозность, но Виктор за год, прошедший со дня гибели компаньона, ни разу даже не подумал о перерегистрации фирмы – покойник так и фигурировал в учредительном договоре. Юрист, финансовый директор фирмы, несмотря на недовольство Виктора, не раз заостряли внимание на непорядке в документах. Виктор сдался: делайте, что хотите.

Юрист суетился, направлял запросы, а потом остыл. И на перерегистрации не настаивал, объясняя самому себе своё бездействие очень просто: если нет трупа и бумаги о смерти, то человек считается пропавшим без вести; то есть никакая перерегистрация просто не состоится, да и, в конце концов, не его это, простого служащего, дело.

Иван замолчал. А я перевёл дух – нельзя так с переводчиками… Конфликт Виктора и тролля он описывал семнадцать минут (я засёк по часам), и слова «эмпатия», «катарсис» и «цугцванг <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A6%D1%83%D0%B3%D1%86%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B3>» были самыми простыми. Я ожидал продолжения, однако Иван решил допустить лирическое отступление, которое я поначалу расценил как явный уход от темы и даже раннюю стадию склероза.

О недоброй славе озера я уже рассказывал. Эта слава не была такой уж яркой, чтобы о ней раструбили в печати, по телевидению. О ней, об этой славе дурной, можно сказать, просто поговаривали. Когда произошёл трагический случай с рыбаками – теми самыми, что утонули вместе с лодкой, Иван пришёл к выводу, что заняться этой темой желательно всерьёз, что и сделал.

Экспертиза, косвенные свидетельства показали – рыбаки глушили рыбу. И можно было предположить: лодка в силу различных причин «наехала» на место взрыва и, естественно, перекинулась. Так и предположили, так и записали, так и порешили. Закрыт вопрос. Но Иван поговорил с людьми, вдовой одного из погибших, с экспертами и не согласился с таким поспешным выводом. Сомнением своим он ни с кем не делился. И дело здесь не в том, что заряды, используемые рыбаками, были слабыми, а глубина – приличной. Произошла у него одна интересная встреча…

Встреча эта стала следствием изучения документов Виктора Фабриканта. В числе прочих был там и пакет бумаг по земельному участку. Со слов Виктора, планировалось там построить базу отдыха со всей сопутствующей инфраструктурой. Иван полистал папочку, сформированную в то время, когда у фирмы было два хозяина, и заметил: не хватает там основных типовых документов – заключений гидрологов и геологов. Могли потеряться? Конечно, могли, тем более, что проект, по сути, был заморожен.

Иван посетил означенные службы и был там весьма и весьма озадачен. Хотел он посмотреть в архивах дубликаты заключений. В ответ попросили его подтвердить полномочия, а то «повадились здесь представители фирмы, качают права, заказывают дополнительные исследования, а за услуги вовремя не платят…» Иван поинтересовался у Виктора, тот сообщил: никого не направлял, поручений не давал.

Полномочия подтвердить не проблема – хозяин фирмы рядом. Пошёл Иван опять по техническим инстанциям и познакомился с одним человеком – бывшим строителем, а теперь экспертом. Тот ему рассказал давнишнюю историю. Забросила его судьба в ту самую деревеньку и на то самое озеро Весёленькое. Был небольшой заказ на оборудование лодочной станции, часть которого – строительство небольшой пристани. Дело, казалось бы, простое, но столкнулись работяги с проблемой. Глубина – ерунда, забивают сваю, она идёт-упирается а затем – нырь, уходит, как в пустоту. Мучились–мучились и предложили заказчикам: или меняйте место или бросаем. Пока вопрос утрясался, много времени утекло, и чем вся эта история закончилась, эксперт сказать не смог.

Что касается официальной линии разбирательства, то здесь ждали Ивана интересные сюрпризы. Таинственный представитель фирмы, о котором говорили геологи, заказал дополнительные исследования участка на предмет наличия там месторождения природного газа. Бред какой-то, подумал Иван. Но когда ему пояснили, что газ есть, понял – не бред. Появилось у него сомнение, правда: что ж это за открытие такое, неужели о месторождении раньше никто не знал? Должная же быть в архиве геологической службы такая информация?..

И ему пояснили – не должна. В архиве, естественно, данные о геологических экспертизах имеются. Но масштабные работы проводились во времена СССР. И тогда заказчика – государство интересовали запасы, соответствующие потребностям того времени – много–много миллионов кубометров и на много лет. А всякая мелочь, способная в наше время десятилетиями кормить – и кормить очень даже сытно – небольшую контору, тогда никого не интересовала. Иван попросил описать «представителя фирмы». И ему описали. И портрет по своим основным штрихам напомнил внешностью утонувшего соучредителя.

Картина, вроде, ясная. Под дном озера образуются газовые пузыри. Потому сваи проваливались. Иногда газ выходил самопроизвольно или этот процесс провоцировался – браконьерской взрывчаткой, например. Водно-газовая смесь имеет низкую плотность, и объект – будь то лодка или человек – проваливается, как летательный аппарат в воздушную яму. Так случилось с рыбаками. Так случилось с Иваном, когда лодка зачерпнула воду. Так случилось с Машкой, когда она попала в «водоворот».

Иван, отслеживая действия тролля, задался вопросом: зачем все так усложнять? Насчёт Боливара, это понятно: не выдержит – так не выдержит. Но все остальное? Ответ на этот краткий вопрос занял ещё минут пятнадцать (я не засекал). И здесь уже были другие слова – из области психопатологии.

Как можно понять маньяка? Никак. И все рассуждения на эту тему типа «надо попробовать вжиться в его образ мыслей, поставить себя на его место» – это такой же бред, как и поведение маньяка. Чтобы понять маньяка определённого типа, надо самому стать таким же маньяком и то, если формат угадаешь. А если станешь таковым, так зачем кого-то понимать – и так не скучно. Таким было объяснение Ивана.