Зёрна перекочевали в архив, но это уже был архив не Смагина.

Не скрою: в предложенном вниманию читателя рассказе некоторые не только второстепенные, но и значительные моменты опущены. Я не ставил перед собой задачу превратить довольно-таки рядовое, с точки зрения Ивана, расследование в эпический случай. Даже у меня самого возникли со временем вопросы, на которые я, желая полностью изобразить картину преступления и расследования, хотел получить ответы. Я составил их перечень и несколько раз пытался раскрутить Ивана на разговор. Иван отнекивался, ссылался на занятость, менял тему, в общем, уходил от ответов.

И все же однажды, через пару месяцев после всей это истории, мне удалось его разговорить. Моё любимое кресло, предложенная чашечка кофе – все как в добрые старые времена.

– Технология преступления в основном понятна, – начал я. – Мне не понятны многочисленные несуразности, сложности, о которых рассказывал ты собственной персоной, на них обращал внимание Демьян… Как-то все вычурно и кривобоко что ли…

– С Демьяном и Ириной мы это уже давно обсудили. Они удовлетворены моими разъяснениями. Почти удовлетворены.

– Почему почти? – уточнил я.

– По очень даже тривиальной причине. Я не мог им рассказать все. Не мог. Что именно тебя интересует?

– Зачем понадобились убийства и мудрёные подставы?

– Мажордом Косолапов был обречён по той простой причине, что слишком много знал. Он не мог ни при каких обстоятельствах остаться в живых. Так было задумано изначально. Ненависть по отношению к матери, брату – страшна и по содержанию, и по последствиям. Просто его убрать братец не мог – надо было поиграться. Думаю, пребывая на зоне, невинно севший психопат проигрывал много разных ситуаций, а фантазией он не обделён… Удивительно. Что он ограничился довольно простыми каверзами – постановочными посещениями подъезда, отпечатками пальцев…

– Ну, а с директором – тоже игра?

– Думаю, что да. Но здесь его уже понесло. Я рассказывал тебе о предположении Демьяна. Оно заключалось в том, что странное поведение преступника, возможно, было вызвано наличием некой персоны, которой он хотел показать своё превосходство, могущество и даже подпортить служебную карьеру. Этой персоной оказался наш уважаемый генерал. Это он по молодости отправил в места весьма и весьма отдалённые невиновного Остужева–Косолапова.

Он постоянно крутился возле мест преступления. Понял, что генерал курирует и несёт ответственность по делу о пропавшем ожерелье. И к жажде наживы добавилась безумная и жестокая игра. Теоретически он мог ограбить три сейфа и исчезнуть с драгоценностями и деньгами. Это у него вполне могло получиться. Но он выбрал другой – ухабистый, рискованный и кровавый путь. Неуравновешенная психика, чувство мести и склонность к мании величия – полный букет. Только этим я могу объяснить странности его поведения.

Иван закурил, отхлебнул кофе. Резко потушил сигарету, встал, взял с полки и швырнул в мишень пару самодельных дротиков. Десятка! Он удовлетворённо хмыкнул и продолжил:

– На озере он предстал в образе бродяжки и пьяницы Стёпы. Он же встретил Демьяна у входа в магазин. Он же чуть не разбил фотоаппарат Ирине, когда она изучала окружение мажордома. И ему же она вручила, как и другим опрашиваемым, визитку со своим номером телефона. В магазине же был оставлен только номер телефона дежурного. Его же лицезрел Демьян в подъезде, когда шёл с визитом к вдове Зайда.

– И они ничего не заподозрили?

– А что они могли заподозрить? Мажордом Косолапов нам всем не друг, не сват, не брат. Демьян его видел убитым, на свалке, после пребывания на жаре. Я и Ирина – только на фотографиях. Если б не Машка, никто бы не поставил под сомнение его персону при анализе подъездной съёмки. Частый грим, правда, ему кожу лица слегка подпортил… Но это уже детали. Понимаешь, дружище, какая штука… Я думаю, он догадывался, что попал на крючок.

– Догадывался? И при таких талантах не сбежал, не выкинул какой-нибудь сложный кульбит? – спросил я.

– Ты рассуждаешь схематично – с точки зрения здорового человека. Но психически здоровый, не лишённый таланта человек не будет грабить и убивать. Дегенеративный тип, сам понимаешь – на миру и смерть красна. Ведь он должен был понять, что заниматься им будут не дети малые? Он должен был понять, что не спроста его приглашают в какой-то непонятный фонд, а не в райотдел полиции? Он должен был понимать, что генерал уже не молодой лейтенант? Не думал он, что его не только вычислят, но и по полочкам разложат. Код просто выбил у него почву из-под ног – взяли и забрали любимую игрушку.

– Ну, а генерал… сожалеет о прошлом.

– Сожалеет, думаю, я не спрашивал, – ответил Иван.

– Результатом доволен?

– Думаю, доволен. Я не спрашивал.

– А что он сам без вопросов не мог высказаться?

– Мог и высказался. Очень коротко. Он сказал, что во всей этой мутной истории с жуликами, барыгами и маньяками его интересовал более всего Четвёртый элемент, вернее его содержимое?

– Ты о чём? – я был обескуражен.

– Три элемента – три ограбленных сейфа. А Четвёртый элемент – четвёртый сейф, к содержимому которого генерал и его служба смогли легко и незаметно подобраться. Но это уже другая история.

Я решил, что другая история вряд ли мне будет изложена, хотя бы по той простой причине, что Иван сам о ней ничего не знает. И потому решил сменить тему. Иван это сделал сам.

– Я спешу. Хочешь со мной?

– Что ты такое ещё удумал? Может, на сегодня хватит? Отложи – посидим–помечтаем.

– Не могу, – сказал Иван и, как мне показалось, тяжело вздохнул.

Он встал. Подошёл к окну и долго смотрел вдаль. К своему удивлению я услышал, что он что-то напевает. До меня донеслось: «За рекой Ляохэ…»

…Мы зашли в кабинет, покинутый Иваном – его функция была исчерпана. Там нас ожидали Ирина и Демьян. По пути Иван мне ничего не объяснил, и я был удивлён, когда мой друг поздравил своих бывших коллег с предстоящей свадьбой.

Ирина опустила глаза, и что у неё творилось в душе, прочесть было невозможно. Демьян выглядел не совсем уверенным в себе победителем.