– Потому, что в наших с тобой отношениях я постоянно играюроль жертвы, а ты меня спасаешь. Я хочу попробовать спасти себя сама. Я хочудоказать сама себе, что я в этой жизни что-то значу и что-то могу. Я никогда вжизни не знала, что значит быть самостоятельной. Я всегда одевалась попоследней моде и подъезжала к МГИМО с водителем и охранниками. Мне никогда неотказывали в дорогих игрушках, которыми отец пытался компенсировать дефициттеплоты в наших с ним отношениях. Я также не знала отказа в экзотическихпутешествиях, куда отец отправлял меня вместе с гувернантками и охранниками. Нопри этом у меня никогда не было своего «Я», ведь отец меня простопсихологически очень сильно подавлял. С детства мне было запрещено иметь своёмнение и свои взгляды на жизнь. Я всю жизнь была ущемлена, потому что жила взолотой клетке. Тогда, когда ты спас меня, ты вдохнул в меня жизнь. Я всегдабуду благодарна тебе за это. Мне сейчас, как никогда, хочется самостоятельнойжизни. Я хочу создать свой собственный мир и жить своей жизнью. Не хочу, чтобыей распоряжался отец. Вот ты из какой семьи?

– Из самой обыкновенной. Просто мы с друзьями послеинститута заняли денег, замутили общее дело, и пошло-поехало. Правда, первоевремя вообще мало спали, работали чуть ли не в круглосуточном режиме. Сначала вфирме было всего пять человек, потом двадцать пять, потом сто, а потом ещёбольше. Была покупка моей первой в жизни машины, первой скромной квартиры. Ивот самая моя серьезная покупка – это тот пентхаус, в котором ты побывала.

– Получается, что ты достиг всего сам.

– И я могу этим гордиться.

– Мне пока гордиться нечем. А достижениями своего отцакак-то не хочется.

– Это неправда. Ты можешь гордиться тем, что ты особенная. Ия уже предложил тебе выход из сложившейся ситуации.

– Какой?

– Я предложил тебе выйти за меня замуж.

– Ты считаешь, что это выход?

– Конечно. Когда твой отец об этом узнает, ему придётся сэтим смириться.

– У меня даже нет паспорта.

– Ерунда. Получим новый.

Я заглянула мужчине в глаза и прошептала:

– Рома, а как же любовь?

– При чём здесь любовь?

– Ты ведь даже не сказал мне, что ты меня любишь, – с больюв голосе произнесла я.

– Но я никому не говорил ничего подобного... – заметносмутился Роман. – Я не умею. Я даже не знаю, как это делается...

– Так вот, когда научишься, тогда и скажешь.

Роман взял из моих рук спящего Олигарха и отнёс его надиван. Недовольный Олигарх заскулил и даже немного порычал, чуть было не укусивРомана за палец.

– Он что, спятил?

– Он просто не любит, когда им командуют.

– Такая мелочь, а самомнение!

– Мужик...

В подтверждение правильности моих слов Олигарх тявкнул,тряхнул мордочкой и захрапел. Роман сгрёб меня в охапку и отнёс на кровать. Язакрыла глаза и забыла про удручающую реальность...

Я проснулась тогда, когда Роман ещё сладко спал. Мои губыпотянулись к его щеке для того, чтобы её поцеловать, но я не стала этогоделать, так как побоялась его разбудить. Осторожно встав, я быстро умылась,оделась и расчесала волосы. Затем подошла к комоду, достала губную помаду ипривычно написала на зеркале: «Спасибо за всё».

Обеспокоенный Олигарх смотрел на меня испуганным взглядом,переживая, что я могу его здесь бросить.

– Неужели ты мог подумать, что я тебя здесь оставлю? –прошептала я, сажая пса в корзинку. – У тебя же никого, кроме меня, нет, а уменя – никого, кроме тебя.

Взяв корзинку в руки, я в последний раз взглянула на спящегоРомана и, мысленно его поцеловав, вышла из номера. На первом этаже быломноголюдно. Все служащие обсуждали страшные события прошедшей ночи. Не обращаяна них внимания, я вышла из отеля, села в кабриолет и поехала в сторону Москвы.Олигарх сидел в своей корзинке на заднем сиденье и подставлял свою мордочкутёплому ветру.

– Ну, вот и всё! – крикнула я Олигарху. – Вперёд! В новуюжизнь!

Я ехала и думала о том, как люди Эдуарда нашли меня вПетербурге. Номер был снят на имя Кристины. Получается, что они нашли меня пономерам автомобиля. Но как? В тот момент, когда я садилась в Кристининкабриолет, на дороге никого не было. Никто не видел, как я сбежала... Сашка какраз заказывал еду в ресторане. Я сама видела его джип. Неужели кто-то всё-такивидел, как я села в кабриолет, и запомнил его номера? Прямо мистика какая то...Неужели всё-таки есть свидетели, которых Сашке удалось найти и расспросить? Влюбом случае, ехать на кабриолете Кристи не так безопасно, как кажется напервый взгляд. Если похитители Кристи уже поняли, что она – не я, они могут попытатьсянайти меня по номерам кабриолета.

Подъезжая к Москве, я достала Кристинин паспорт, посмотрела,где она живёт, и поставила кабриолет на стоянку подальше от дома. Пока придётсяобойтись без него. Взяв корзинку с Олигархом, я дошла до первого попавшегосятелефона-автомата и позвонила отцу. Пока шли гудки, я задыхалась от охватившегоменя волнения, и мне показалось, что моё учащённое сердцебиение будет слышно надругом конце провода. Когда отец наконец-то снял трубку, я не стала терять ниминуты и быстро произнесла:

– Папа, это Ася.

– Ася?! – голос отца был каким-то подавленным.

– Я в опасности. Меня могут убить. Ты мне должен помочь.Папа, папочка...

– Ася, где ты?

– Папа!!!

– Скажи, где ты, и я порву любого, кто сделал тебе плохо!

– Папа, меня держат в каком-то частном доме. Вполуподвальном помещении рядом с прачечной. Меня скоро убьют. Я не знаю, гденаходится этот дом, потому что, когда меня в него везут, на мои глаза надеваютповязку. Где-то по Ленинградскому шоссе. Сейчас меня привезли в город иразрешили тебе позвонить.

– Они хотят выкуп? Скажи, они хотят денег?! Пусть немедленносвяжутся со мной!

– Если они захотят выкуп, они сами на тебя выйдут. Папа,пока меня никто не слышит, я могу сообщить тебе важную деталь. Среди этих людейесть твой бывший охранник.

– Кто? Говори быстрее!

– Вспомни, ты с ним не сработался и его уволил. Его зовутСаша. Чёрненький такой, похож на цыгана. Тот, который задержался у тебя крайненедолго.