– А это, – епископ приподнялся и знаком показал: надо помочь ему снять с шеи мраморный оберег, – снесите на базар и продайте. Продайте недорого, но самому больному и несчастному человеку. Это очень важно, помните об этом.

Последний раз прикоснувшись к бело-розовым мраморным рыбкам, Лазарь протянул ожерелье помощнику.

Пусть эта вещь, хранящая тепло рук самого Учителя, останется с людьми.

Она, обладающая невероятной божественной силой, будет оберегать того, кто нуждается в помощи.

Она спасет, сохранит, защитит – даже от самого сильного и коварного зла. Ведь свет всегда сильнее тени. Даже если иногда поверить в это невозможно…

* * *

– Послушайте, Сергей Николаевич, я отказываюсь работать в таких условиях. Я не могу выносить невероятное количество стрессов! Мы с вами так не договаривались! Вы обещали мне спокойную интересную работу! А на самом деле что происходит? То убийство, то теракт! Я недавно прошел курс лечения, мне нельзя волноваться! Если я опять сорвусь в запой – меня уже будет не вытащить, вы это понимаете? И трое детей на моей шее, о них кто-нибудь думает?!

Вопли Быстрова мешают мне сосредоточиться. Режиссер орет возле приехавшего на кладбище продюсера, не отключив микрофон – поэтому о глубине переживаемой им драмы осведомлена уже вся съемочная группа и лежащие под каменными плитами покойники.

Кононов – сама невозмутимость.

Сегодня он выглядит скорее не строгим английским денди, а приторно-сладким французским пижоном: волосы уложены мягкими волнами, темно-синий пиджак, как ни странно, довольно удачно сочетается с розовой рубашкой и сиреневым галстуком, завязанным крупным узлом. Лакированные ботинки уже припудрены тонким слоем кладбищенской пыли. Но Сергею на это наплевать. Невозмутимый сфинкс с глазами-льдинками, он словно бы умеет видеть результат шахматной партии, едва пешки сделают первые ходы. И этот результат, похоже, в его пользу.

Впрочем, я тоже считаю – больших оснований для паники нет.

В гостинице «Авангард», где размещались экстрасенсы, ничего экстраординарного по современным меркам не случилось.

Кто-то из детей явно пошутил. Позвонил в полицию с сообщением о том, что здание заминировано. В гостиницу примчались саперы, людей эвакуировали. Никакого взрывного устройства не оказалось и в помине, пострадавших, соответственно, тоже нет. Шутника обнаружить пока не удалось – но, думаю, это просто вопрос времени. Сегодня по количеству камер наружного наблюдения Москва даст фору любой мировой столице, вся жизнь жителя мегаполиса превращается в онлайн-шоу. Звонивший из таксофона мальчишка снялся сразу в нескольких видеороликах: непосредственно возле телефона, потом у метро. И, скорее всего, через пару часов мальчику предстоит объяснять суровым дяденькам в погонах, чего он добивался своей дурацкой шуткой.

Все эти подробности мне сообщил недавно позвонивший Денис Муратов.

Я признательна ему за этот разговор, разъясняющий произошедшее. Но все равно, сложно было отделаться от ощущения чего-то гадкого, липкого, загрязняющего мою жизнь. Его голос вызвал у меня такой острый приступ тошноты, какой я не испытывала, даже вскрывая полежавший на жаре раздувшийся зловонный труп.

– До встречи, целую нежно, – счастливо бормотал парень.

Вместо ответа я, не прощаясь, повесила трубку…

Собственно говоря, делать мне на съемочной площадке больше нечего.

Домой к Лёне я тоже возвращаться еще не готова.

На работу ехать поздно.

Так что остается один вариант действий – отправиться в собачий приют, выгулять собакинов, покормить их, поиграть.

Все-таки животные на порядок круче людей.

Они заботятся о своем потомстве, они умеют любить, они не предают.

Конечно, породистые собаки – великолепны. Я замираю от восхищения, когда вижу благородного красавца – золотистого ретривера, суетливого крошечного йорка или энергичного веселого бульдога. Но большинство таких животных имеют хороших хозяев, которые вдоволь кормят своих питомцев, следят за их здоровьем. Дворняги намного чаще лишаются адекватного содержания, их чаще выгоняют из дома, над ними издеваются хулиганы. Помощь каждого волонтера нашего приюта таким собакам – это реально спасенная жизнь животного. Как меняются наши «дворяночки»! Они учатся снова доверять людям, в их маленьких сердечках – океан любви. Скорее бы со мной рассчитались за мою работу в проекте «Ясновидящие»! Тогда устроим в приюте пир горой!

Все, решено, еду к собакинам. И…

И Денису Муратову опять неймется.

Не буду отвечать на его звонок!

Только прошла эта жуткая тошнота – и что, опять по новой мучиться?

Телефон звонит, не умолкая.

– Да ответьте вы на вызов, сколько можно! Что за день сегодня такой, все нервы мне мотают! Или телефон отключите – в чем проблема?!

Я не заметила, как на кладбище приехала Катя Романенко.

Но, похоже, это просто случайность. Наша ведущая – явно из тех дамочек, которые не стесняются себя обозначить любыми способами. В том числе и нравоучениями в адрес женщины, которая ей в матери годится.

Сбрасываю звонок и участливым голосом говорю:

– Да, Катя, тут такое происходит – у кого угодно нервы не выдержат. Я тебя понимаю; наверное, собиралась на съемки, добиралась сюда через пробки – а здесь такой облом, запись ваших подводок на завтра перенесли. И мне тоже не повезло, придется завтра часть участников дозаписывать.

Она открывает сумочку, достает какой-то флакон и вытряхивает на ладонь пару таблеток. Отправив их в рот, даже не запивая, девушка вздыхает:

– Да ладно, перенос съемок – это рабочий процесс. Я на коня подсела, потому что опять шесть тысяч пришлось гибэдэдэшнику отдать.

– Ого! Так сильно скорость превысила?

Она качает темноволосой головой с замысловато уложенной прической:

– Да превысишь тут, когда от Тверской до Садового все стоит. Нет, опять поймали на документах. Я же без прав езжу. Все папочка, блин, помочь не хочет. У него друзей – выше крыши. А договариваться не считает нужным. Меня по пьянке уже второй раз лишают. Первый раз отец отмазал, со вторым залетом – отказался помогать. У меня вся зарплата теперь на взятки уходит. Не ездить на машине – этот вариант мне однозначно не подходит. Вот и приходится платить всяким козлам!

– Так а если ты без прав уже – то как они наказать могут? Штраф?

– Пару раз тачку на штрафстоянку забирали, в такую даль – замучаешься спасать машинку!

– Обидно… Даже не знаю, что можно сделать в такой ситуации. Слушай, а может, тебе договориться с нашими экстрасенсами? Мне кажется, они все могут. А тут – фигня какая-то, права красивой девушке вернуть.

Хорошенькое, как у куколки, Катино лицо освещает радость: