– Очень даже кажется, подбрось и выбрось, я вот только понять не могу каким боком, – признался я.

– И я вот не понимаю. Засуха вокруг школы, дети пропали, два трупа на районе. Да еще Зеленый и Злой сотрудничают с правосудием. Мир определенно сошел с ума.

– А вы все обыскали в школе? Детей нет?

– Всю поверхность мелкой гребенкой прошли. Все что только могли, везде заглянули. Даже намека на детей нет. Еще чуть-чуть и придется сообщать на Большую Землю, чтобы они прислали нам своих сыщиков с приборами и прибабахами разными.

– Хорошо, на поверхности вы искали, а под поверхностью пробовали? – спросил я.

Красавчег нахмурился, отчего стал похож на известного голливудского актера и потряс головой.

– Это ты о чем сейчас? Выражайся более понятным языком.

– На земле вы искали, а под землей пробовали?

– Как это под землей? В пекле что ли?

– Подбрось и выбрось, Красавчег отключи воображение. Оно шалит. Какие подземные коммуникации проходят под территорией школы. Есть ли входы и выходы. Надо вот что проверить. Может дети заигрались, ушли под землю и заблудились.

– Все канализационные люки мы осмотрели, следов взлома не обнаружено. Так что… даже не знаю… но это мысль…

Красавчег вскочил из-за стола и бросился из кабинета.

Я посмотрел на Зеленого, перевел взгляд на Злого и тяжело вздохнул.

Как бы внутренний голос меня не убеждал, что я поступаю неправильно, но парней надо отпустить. Они нам помогли. Нельзя за помощь платить недоброй монетой.

– Спасибо за все. А сейчас вам лучше уйти побыстрее. Пока у нашего шерифа не появилась благая мысль привлечь вас к общественно-полезным работам.

Зеленый разозлился. Злой позеленел от злости. Но оба промолчали. Так же молча они выбрались из комнаты и покинули полицейский участок.

Когда Красавчег вернулся. Он даже не заметил их исчезновения.

* * *

Как выяснилось кентавры не дураки, свое дело знают, и не за просто так получают свое жалование. Все подземные коммуникации на территории школы они проверили. Вернее проверили как надежно закрыты входы и выходы, но под землю не полезли. Но у Ника появилась безумная мысль, и он расширил сектор поиска, добавив улицу Вязов и Кленовую улицу. Быть может, именно там все началось, а пропажа детей это всего лишь следствие.

Срочно в участок был вызван специалист, знающий подземный мир как свои пять пальцев. Обратились было к Ване Бедуину, да только тот отказался. Сказал, что если на Большую землю пройти это он всегда пожалуйста, все входы и выходы знает, каждую лазейку помнит, а вот в Большом Истоке он ни черта не понимает. Да и не нужно ему это. Но посоветовал с Колей Кротом поговорить. У него проблема со зрением, очень глаза чувствительны к солнечному свету, поэтому он часто под землю прячется. Несколько месяцев назад он даже нашел клад первых поселенцев, пролежавший с тех времен, когда Большой Исток населяли обычные люди, а про альтеров никто и слыхом не слыхивал.

За Кротом отправили машину, и он не отказал в помощи. Выехал по первому же требованию. К тому же, десяток кентавров на пороге твоей норы бывают очень убедительны.

Крот оказался маленьким щуплым мужчиной неопределенного возраста в очках с грубой оправой и большим увеличением. Он и правда чем-то напоминал внешне крота. С собой он привез рулоны с чертежами, которые тут же расстелил на столе и стал что-то показывать и рассказывать.

Если дети отправились на экскурсию под землю, то уйти они могли только в одном месте. Старый заброшенный водосброс на углу Вязов и Кленовой, как раз равноудаленное место от домов жертв. Красавчег тут же решил брать быка за рога, и приказал отправляться на предполагаемое место происшествия.

В кабинет заглянул Джек Браун и доложил, что в одном из домов эвакуировать уже некого. Живых никого не осталось, только три мумии.

Красавчег скривился от злости, но ничего не сказал. Сейчас надо на главном сосредоточиться, чтобы зараза за границы засухи не вышла. А то скоро Большой Исток превратится в пустыню, и даже Ваня Бедуин этому не обрадуется.

Все кентавры на оцеплении, так что на операцию решили идти малыми силами. Я, Ник, Джек Браун и двое кентавров, которые вернулись вместе с Брауном.

* * *

До старого водосброса добрались быстро. Ник за рулем это страшная сила. Кентавры уж успели выстроить оцепление, и даже стали собираться зеваки. Нас пропустили без проблем, и шурша шинами мы въехали в зону засухи. Теперь это название себя полностью оправдало. Некогда зеленые деревья по осени сменившие наряд на желто-красные костюмы теперь стояли голыми скрюченными палками. Приусадебные лужайки даже под снегом всегда оставались зелеными теперь сияли лысинами и проплешинами. Жалкое и страшное зрелище.

Старый заброшенный водосброс находился в начале Парка Победы. Когда-то через него сбрасывали во время ливней излишки воды в пруды парка, но потом поставили новые системы откачки воды, и про эту старую, заросшую колючками и сухим плетнем трубу забыли.

Машину мы оставили в начале парка и продолжили путь пешком. По дороге не разговаривали. Не о чем говорить, когда столько всего произошло. Между нами повисло напряжение, и казалось даже тишина звенит. Понятное дело, если не брать в расчет засуху и мумии, то пропавшие дети грандиозная головная боль. Каждый из нас боялся, что мы найдем их, но будет уже поздно. И вместо здоровых и полных жизненных сил детишек мы найдем штабеля мумий. Вот это самое страшное. Как потом мы сможем смотреть в глаза их родителей, как я потом смогу говорить с Борисом Магистром о жизни и высшей справедливости. Настроение у нас было ни к черту.

Мы вошли под землю. По трубе пришлось передвигаться скрючившись в три погибели. Первым пошел Ник Красавчег, вторым я, за мной Джек Браун и кентавры. Браун зачем-то достал из кармана револьвер и выставил перед собой, словно собирался случись что стрелять мне в спину. Увидев мой взгляд, Джек засмущался, но револьвер не убрал.

– По инструкции положено, – пояснил он, но этим меня не успокоил.

Кентавры раскрыли спортивные сумки, которые взяли с собой из участка. Мы взяли себе по фонарику и начали путь.

Никогда бы не подумал, что под Большим Истоком существует свой мир. Хитросплетение коридоров и труб, по которым были проложены внутренние коммуникации, были заселены крысами и насекомыми. Луч фонаря то и дело вырывал из темноты чей-то голый хвост или цеплялся за паутины. Но мы шли вперед, стараясь производить как можно меньше шума.

Прошло уже наверное минут сорок наших блужданий под землей, когда я первым услышал чей-то плачь, доносящийся издалека. Мы переглянулись с Красавчегом. Плачь это в любом случае хорошо. Если кто-то плачет, значит, он жив, и мы увидим как минимум на одну мумию меньше.

Мы прибавили шагу, но источник плача нашли не сразу. Сначала мы промахнулись, свернули не в тот коридор, блуждали еще с полчаса, пытаясь вернуться назад, но в конце концов все же выбрались и нашли верный путь, который привел нас в большую бетонную пещеру. Возможно здесь когда-то стояли насосы или еще какое-то оборудование, но сейчас здесь было пусто, только какие-то тряпки, наваленные на пол, а на них сидели дети. Уставшие, голодные и встревоженные дети, а среди них в самом центре находилось встрепанное, взъерошенное существо, в котором при ближайшем рассмотрении можно было увидеть маленькую грязную девочку. Она плакала навзрыд, а дети пытались ее утешить, только вяло и неубедительно. Было видно, что они занимаются этим делом давно, и потеряли веру в то, что у них что-то получится.